— Где это вас?
— За Утиной протокой, — сказал негромко боец.
— Японцы?
— Нет, свои… земляки… — ответил он, ухмыляясь.
Ловко перехватывая колеса худыми руками, он ехал вдоль ограды и вспоминал пограничные встречи.
…Шел из Владивостока ясноглазый застенчивый паренек-комбайнер. И в расчетной книжке, среди бухгалтерских отметок, были найдены цифры, вписанные симпатическими чернилами.
…Шла из Маньчжурии полуслепая китаянка-старуха с теленком. Было известно заранее — переправляется партия опиума. Но только на третий день на брюхе теленка пограничники обнаружили два кило липкой отравы, размазанной по шерсти, точно грязь.
…Шел охотник с берданкой и парой фазанов у пояса. И в картонных патронах к берданке нашлись чертежи, свернутые пыжами.
А в последний раз на тропе возле Утиной протоки пограничный наряд встретил подгулявших косцов. Три казака, в рубахах нараспашку, с узелками и «литовками» на плечах шли, разматывая тягучую песню, завезенную дедами с Дона.
Их окликнули. Они отозвались охотно. Оказалось, колхозники.
Их спросили: «А какой бригады?» Старший ответил: «Первой лыськовской». И точно: такая бригада слыла лучшей в колхозе.
Их еще раз спросили: «Зачем в сумерках бродите вдоль границы?» Тогда старший — сквернослов с толстой шеей и выправкой старого солдата, — подмигнув товарищам, ответил, что идут косцы брать на буксир отстающий колхоз.
И, уже совсем было поверив косцам, отделком порядка ради потребовал пропуск: ведь шел же однажды бандит с кнутом пастуха и шашкой динамита в кармане.
— Ну а как же, — сказал весело старший косец, — есть и пропуск.
Тут, присев на корточки, он развернул пестрый свой узелок и, вынув бутылку-гранату, с матерщиной метнул ее в пограничников.
В трех косцах опознали москитную белую банду из соседнего маньчжурского городишка Цинцзяна…
Корж хотел было спросить, что случилось дальше с косцами, но из лазарета вышел санитар и, ворча, увез больного в палату.
После этого разговора Корж помрачнел. Сытая, толстая морда Кайзера казалась ему удивительно глупой, каша — прогорклой, гармонь — фальшивой. Было ясно одно: в то время как он метит в картонную рожу, где-то возле Утиных проток идет настоящий аврал.
В тот же вечер он сел писать громовую статью в «ильичевку», но докончить ее не успел. Коржа вызвали в штаб, к командиру учебного батальона.
— Ну что ж, — сказал батальонный, поздоровавшись с Коржем, — поздравляю с назначением и все такое прочее. Застава «Казачка». Выезжайте завтра. Кстати, тут и начальник.
