Ничто в поведении Фаранара не говорило, что он смущен или дезориентирован недавним случаем, когда упал в купальню своей студентки, а она в этот момент была прикрыта лишь пеной.
– Я… Она… – Я попыталась честно сообщить о кинжале, но произнести ничего не смогла.
– Вот ведь невозможная мегера! – вскричал глава академии, и я аж застыла, сидя с открытым ртом.
Никогда бы не подумала, что Фаранар такой вспыльчивый! Но в гневе он был совершенно неподражаем: глаза пылают, губы поджаты, сам вскочил, забегав по комнате взад-вперед.
Причем в его движениях чувствовались грация и сила совсем не старика. Даже хромота стала практически незаметной.
– Сейчас такое неспокойное время, а она все печется о своих тайнах и узлах! Безобразие!
Я наконец смогла прикрыть рот, чтобы уже в следующий момент осторожно предположить:
– Но ведь это важная часть нашей подготовки… Может, так и надо.
– Может, – хмуро взглянул на меня глава академии. – Только ей все игры, а у меня в академии произошло убийство. Сейчас не до шарад, но разве владычице судеб это объяснишь? – И, резко выдохнув, Фаранар передразнил, стараясь подражать голосу плетельщицы: – Ниркор, ты параноик, а чему быть, того не миновать.
После чего, словно очнувшись, обратил внимание, что бушует при своей студентке, которой, в общем-то, совсем не обязательно знать его мнение о других преподавателях.
И совсем не важно, что студентка все это время умиляется, глядя на то, какой ее наставник лапочка.
– Ну, вы понимаете, Элаи, что все это только между нами?
Я лишь кивнула, не в силах сдержать улыбку. Одним секретом больше, одним меньше, какая разница.
– А теперь расскажите мне, как вы смогли сплести защиту, которую не пробил даже Русир?
* * *
Следующие несколько дней я ходила словно в эйфории: планету мне все-таки вернули, целую и невредимую. То, что произошло на практике по деструкции, – настоящий сдвиг для меня, и я все еще не могла в это поверить.
Шар даже предложил это отметить и принес из одного из миров напиток, который назывался амброзией. Ох и напились мы тогда. Друг что-то рассказывал, но я не запомнила. В памяти запечатлелся лишь момент в самом конце вечера, когда мы проникли в кабинет ректора, чтобы поискать там нужный мне предмет.
К словам плетельщицы я отнеслась в высшей степени серьезно и уже начала обдумывать, в каких местах может быть припрятан кинжал? В таком огромном здании искать небольшую вещь – это словно искать иголку в стоге сена!
