— Я был на Байкале! Четыре лета подряд! Еще студентом! — с гордостью сказал я. — А вы были на Байкале?
— Я был на Кубе! — парировал доктор. — И оставим это хвастовство. Разговор слишком серьезный, чтобы превращать его в балаган. Речь идет о вашем здоровье, о будущей жизни — вашей и вашей жены. Поймите наконец, у вас есть уникальный шанс — одним махом избавиться от всего вашего бреда. От всех этих муравьев, обезьян, тараканов и прочих жертв ваших так называемых экспериментов. Вы забудете про «живой материал» и начнете жить нормальной жизнью.
— Каким образом вы думаете это осуществить? Я должен знать!
— Пожалуйста. От вас у меня нет и не может быть никаких секретов.
Доктор убрал руку с плеча, и сразу стало как-то спокойнее, я готов был поверить ему.
— Мой метод «реабилитации сознания» я применял в Союзе сотни раз, и стопроцентный результат! На базе этого метода возникла идея реабилитации сознания вообще всего рода Хомо Сапиенса, рода человеческого! Грандиозная идея. Скажу без хвастовства, ничего подобного никто еще не предлагал! Новая эра в истории человечества! Но, как человек искушенный во всех этих «исторических», «эпохальных» идеях, которые приносили человечеству больше вреда, чем пользы, приучил себя выражаться скромно. Реабилитация сознания всего рода человеческого — чушь собачья, хотя в принципе возможна при массовом применении метода. Никакой «новой эры» мой метод не откроет. Но! Отдельным страждущим, лично мне симпатичным, я в силах помочь. Причем за весьма скромную плату. Нет, нет, — предупредил он мое беспокойство, — разговор о деньгах, во-первых, не с вами, а с вашей женой, а во-вторых, только после получения положительного эффекта.
— А в случае отрицательного? — спросил я. — Что тогда будет со мной?
— Я гарантирую положительный на триста процентов!
— Ну, а все же, если вдруг — отрицательный? — продолжал занудствовать я.
— Тогда я застрелюсь! — совершенно серьезно сказал доктор и, в доказательство своих слов, перекрестился по-православному.
— Э-э, доктор, как же вам верить? Креститесь-то вы по-православному! подсек я его.
Он рассмеялся:
— Подсек, подсек, верно. Но мне простительно, с моей профессией невозможно быть религиозным. Я уже говорил, я не верю ни в бога, ни в черта. Но всю жизнь, почти всю, прожил в стране, где «верующие» сегодня крестились справа налево, а завтра совершали подлости и предательства. Здесь то же самое, только крестятся слева направо. Вот и вся разница. Можете вообще не придавать значения этим и другим из этого жанра жестам. Недаром народ придумал поговорку: «Побожиться — что помочиться». Если уж быть откровенным до конца, хотя и сам не люблю, когда мне начинают исповедоваться «до конца», так вот, я вообще ни во что не верю, ни в Доброту, ни в Гуманизм, ни в Будущее. Есть бесконечная тяжелая борьба более сильных особей с более слабыми, и — всё. Скажете, старо, мы это проходили? Правильно, проходили, проходим и будем проходить вечно! Ибо такова Природа Вещей, таково Устройство Мира! Взгляните на небо, на первый взгляд, Красота и Гармония. Вечность за Вечностью сияют одни и те же звезды. Все кажется стабильным и таким надежным. Кажется! На самом деле там все кипит, бурлит, борется друг с другом, исчезает и возникает вновь, но уже совсем другое. А сияние звезд — это лишь божьи декорации, поставленные сотни, тысячи миллиардов лет назад. Их давным-давно уже нет, это лишь отблеск, плетущийся из сумасшедших далей. Уверяю вас, я много, даже слишком много, прочитал в свое время весьма неглупых книг. И, знаете, самым жестким оптимистом мне кажется неортодоксальный иезуит Тейяр де Шарден, автор блистательного труда «Феномен человека». Француз, отлученный от родины и ордена иезуитов за свой нонконформизм, он большую часть жизни провел в экспедициях как специалист-антрополог. Студенты были от него в восторге, а академики — терпеть не могли! Я не желаю походить на непризнанного гения, не желаю такой участи ни себе, ни своему сыну, ни его детям. Я — сугубо практик. Реальная помощь страждущему для меня важнее вечных проблем. Мне не нужна слава спасителя человечества, большинство истинных спасителей кончало либо на костре, либо на плахе, либо в лагерях. С меня достаточно пяти лет на АПЛ — это примерно то же, что «десятка» в особлаге, уверяю вас! Мой опыт бесценен, родине, стране, где я родился, я стал не нужен, нищенствовать, загибаться от холода и хамства власть имущих не хочу. Не хочу, чтобы подобная доля выпала и моему сыну. И потому мы все здесь. Немцы, не все разумеется, морщатся от нашего «возвращения». Но мы приехали не нахлебниками, мы привезли с собой отрицательный жизненный опыт, привезли наших детей, мы привезли энергию созидания, мы привезли идеи! Те самые, которые там, на родине, оказались невостребованными. Умные немцы это прекрасно понимают, поэтому-то и дали нам «зеленую улицу». Вот моя Исповедь. Если и теперь вы будете в чем-то сомневаться, то, как говорится, вот вам бог, а вот — порог. Договорились?
