— Он самый…
— А я Свирин буду, Федор…
Сомкнулись их взгляды, замерли на секунду, и оба облегченно вздохнули, узнав друг в друге один знаменитого на всю область охотника Илью Сопыряева, другой фронтового товарища отца Федора Свирина. Узнали, но ни капли не удивились: тесен мир нарымских старожилов, по имени-отчеству многие знают друг друга, связаны дальним родством, одной судьбой. И все чем-то неуловимым похожи друг на друга — то ли неторопливой веской речью, то ли уверенно-спокойными движениями, то ли характерами.
— Знаю, — ответил хозяин, кивнув головой жене, подошедшей к столу и с интересом смотревшей на Свирина. — Она вот дяде Истигнею племянницей приходится. Зинаида Анисимова в девках была.
— Ну, ну, — ответил Свирин и тоже с интересом посмотрел на Зинаиду Анисимову — родственницу по жене. — Истигней-то помер?
— В прошлом годе похоронили…
И все — больше ни словом не обмолвились они.
— Чего там в международном масштабе слыхать? Третий день газеты не получаем, — обратился хозяин к трактористам.
Водители переглянулись: а ну как не найдется знающего человека? Калимбеков незаметно толкнул Сашку ногой под столом, вращая глазами в сторону хозяина: «Давай, Сашка, объясняй», — но Сашка и рта разинуть не может, сидит смущенный неожиданной похвалой Гулина. Тогда младший Захаренко торопливо оглянулся на брата, быстро смял папироску в пальцах, откашлялся:
— На Ближнем и Среднем Востоке пока без перемен. — Младший Захаренко говорил, взмахивая рукой, лекторским голосом, словно стоял на трибуне перед сотнями людей, и тон у него был уверенный, знающий. — В Сирии мирно. В Египте Насер проводит политику. Ну, что касается ООН — брехня идет о разоружении. Американцы на старой кобыле до рая ехать собираются. Да не подохла бы кобыла, вот о чем балачка!
Благодарно, весело захохотали трактористы, победно смотрели на хозяина — знай наших! Хозяин смеялся солидно, сдержанно, а ребятишки взвизгивали; прикрывшись фартуком, хохотала молодая хозяйка. Старший Захаренко озабоченно чесал за ухом.
Пришла пора двигаться в путь.
— За угощение большое спасибо! Вам, хозяин, вам, хозяюшка! — Трактористы по очереди пожимали руки хозяевам, не пропустив и ребятишек, которые протягивали сложенные лодочкой пальцы.
Хозяин вышел проводить гостей, накинув на плечи полушубок, но хозяйка крикнула вслед:
— К тракторам пойди! Воды там принести или еще чего. Вон и ведра возьми.
Хозяин послушно вернулся в дом и вскоре вышел с двумя ведрами, подпоясанный красным поясом, стройный, подтянутый. Он помог натаскать воды, завести машины, очистить гусеницы от путаницы хвороста и веток. Потом они отошли со Свириным в сторону и долго разговаривали, рисуя на снегу хворостиной карту водораздела. Свирин кивал головой, задавал вопросы, а потом слушал хозяина, который озабоченно показывал пальцем на северный край неба — ясный, прозрачный и солнечный. Его лицо было встревоженно. Свирин умоляюще сложил руки на груди, но хозяин помотал головой; сбегал в дом и вернулся с двумя булками хлеба и большим куском сала, которые почти насильно сунул в руки Свирина.
