— Бывайте здоровы, товарищи трактористы!
Гости выпили. Зазвенели вилки.
Трактористы по очереди поддевали огромные куски капусты, звучно жевали. Словно не бывало усталости, бессонной ночи на качающемся тракторе. Хозяин первым полез в сковороду, за ним гости — начали таскать жирные куски мяса с картошкой. В комнате тишина. Только бренчат ложки о дно сковородки.
Когда аппетит был потушен, ложки стали двигаться медленнее, чаще замирать на весу. На сковороде оставались небольшие горки картошки без мяса — для приличия. Первым положил ложку Свирин, за ним братья Захаренко. По рукам пошла пачка «Беломорканала». Прикурив, хозяин начал разговор:
— Из Асино машины?
— Они самые. До. Зареченского леспромхоза идем…
Хозяин задумался, пуская дым, сочувственно покачал головой.
— Закат вчера нехороший был — сумеречный, зябкий. Не запуржило бы часом. Утром в хлев вышел — овцы жмутся друг к другу, гоню на улицу — не идут… Трактора-то новые?
— Только с завода.
— Эт-т-то хорошо. Дизеля к тому же…
Интересен, необычен разговор нарымских старожилов; он так же нетороплив и плавен, как длинные дымки папирос, как медленные и чинные движения собеседников. Велики паузы, многозначительны на первый взгляд ничего не значащие фразы, бесстрастны лица беседующих, напевен тон. Заезжему человеку без привычки трудно разговаривать с нарымчанином — не уловишь хода его мысли, потеряешь нить — пропало: говорит уже человек о другом и удивленно смотрит на пришельцев — неужели непонятно?
— Бывали в тех местах-то? — спросил хозяин у Гулина. Он с самого начала беседы чаще всего смотрел на него, обращался к нему.
— Карта есть! Не заблудимся, — ответил Гулин. — Ребята как на подбор! — Он широким движением обнял рядом сидевшего Сашку. — Правильно я говорю, тракторюга? Смотри, хозяин, ребята какие!
Сашка Замятин смутился, беспокойно задвигался под тяжелой и сильной рукой Гулина.
— Я ничего, — бормотал он. — Я как все!
— Вот именно! — подхватил Гулин. — Молодцы все! Боевой народ!
Трактористы улыбнулись искренней и веселой похвале Гулина, и еще больше смутился Сашка, увидев, как смотрят на него ребятишки — напряженно, с любопытством, как на человека из другого, интересного и непонятного им мира.
— Карта картой, — продолжал хозяин, — места надо знать. По карте и спутаться можно!
— Бывал я в этих местах, — сказал Свирин и тоже почему-то смутился. — Кедровский я… — Подумал мгновенье и спросил: — Ты, хозяин, не Демида ли Сопыряева сын?
