— Читай Конан Дойля, — улыбнулся я. — Дедукция, Семен, дедукция…
— Ладно, Шерлок Холмс, — хлопнул меня по плечу Снегирев. — Идем к Мишину, а то он уже, наверное, заждался своего спасителя.
22 часа 41 минута
Дверь в квартиру была приоткрыта. Семен толкнул ее и пропустил меня вперед. Мишин сидел за столом, уронив голову на руки. Услышав наши шаги, он поднял ее. Лицо его все еще было бледно. С трудом разжав пересохшие губы, Мишин, еле ворочая языком, начал:
— За что он меня?.. Я же для него… я же ему… А он, он убить меня хотел! Сволочь! Подонок! — последние слова Мишин уже выкрикивал, подпрыгивая на стуле.
— Не надо истерик! Сядь! — процедил я.
Хотя сказано это было тихо, Мишин сразу обмяк и только пробормотал:
— За что? За что?..
— Надо думать, есть за что, — жестко бросил Семен.
— Нет, нет, — кинул умоляющий взгляд Мишин, — я ему ничего плохого не сделал!
Мы промолчали.
— Вы все знаете?! — горестно вздохнув, он сам же ответил: — Конечно, знаете. Иначе, зачем бы вы здесь оказались?
Видимо, он решил, что нам все известно о его делишках, и мы приехали только за тем, чтобы задержать его за спекуляцию, и случайно спасли ему жизнь. Разубеждать Мишина мы не стали.
— Мы, Дмитрий, многое знаем. Но лучше будет, если ты сам все расскажешь, — сказал Снегирев.
— Да, так будет гораздо лучше, — подтвердил я.
Он внимательно смотрел на нас, решая что-то для себя, и вдруг неожиданно вскочил и выбежал из комнаты. Мы бросились было за ним, но он тут же вернулся назад. В трясущихся руках Мишин держал большой чемодан. Лицо Дмитрия покрылось испариной, негнущимися пальцами он с трудом справился с замками, резко откинул крышку и швырнул чемодан на середину комнаты.
— Вы за этим приехали?! — выдавил он. За распахнутой дверью виднелся еще один такой же чемодан.
Мы переглянулись. Снегирев поднял выпавший из чемодана пакет, покрутил его в руках и сообщил:
— «Монтана».
— Дмитрий, — обратился я к Мишину.
Он вздрогнул и посмотрел на меня так, будто от моих дальнейших слов зависит его жизнь.
— Дмитрий, — повторил я, — поскольку ты сам, добровольно, — я сделал ударение на слове «добровольно», — выдал нам предмет спекуляции, мы сейчас все официально оформим… Дай-ка мне пару листков бумаги.
— Бумагу? — непонимающе уставился Мишин, потом чуть не бегом кинулся к секретеру, открыл дверцу и стал беспорядочно выкидывать на стоящий рядом стул документы, фотографии, паспорта на бытовую технику и, наконец, извлек пачку писчей бумаги. — Хватит?
