– Иди, сядь на лавку. Подойдет он, откроешь–закроешь сумку.
Ольга кивнула, достала сигарету с зажигалкой, губы поджались, глаза увлажнились. Свиридов почувствовал неловкость, захотелось приобнять, успокоить девушку.
– Курить – здоровью вредить! – Теперь это действительно шутка.
– А мне целоваться не с кем!
Минут десять Ольга сидела на низкой лавке, край мини–юбки вровень с доской. Виктор внимательно следил за ручной кладью, из поля зрения, естественно, не выходили и девичьи части тела. Девушка встала, вроде как проверила застегнута ли сумка. Коротко стриженная вешалка подошла походкой короля на плэнере. Майка болталась на широких плечах, руки худые, а лицо круглое тупое и злое. Хорошо не догадался узкие джинсы носить. Дятел.
Свиридовские пальцы жестко обхватили локтевой сустав.
– Здорово, Славик! – Одного роста, посмотрели друг другу в глаза.
В глазах Славика читалось понимание, но надо сохранить лицо:
– Те чё надо? Какой я тебе Славик? – попытка выдернуть локоть.
– Полиция! – объявил Свиридов, правая рука потянулась за наручниками на брючном ремне, из‑под майки маякнула кобура.
– Не дергайся, садись в машину, в отделе разберемся.
Доехали молча. Каждый планировал линию поведения.
Свиридов взял у дежурного ключ от оперского кабинета, завел пленника. Кабинет – 3 стола, 5 стульев, 2 сейфа и шкаф для одежды – не ремонтировался лет 10. Люминисцентные лампы холодно освещали потертые стены. На синей цементной крошке пятна бурой жидкости. Кровавая Мэри уже приелась на пятничных попойках. Граждане по неизвестной причине принимали томатный сок за кровь невинных мучеников. Черные следы подошв на старом линолеуме довершали картину камеры пыток.
– Содержимое карманов на стол. – Свиридов отстегнул наручники, подошел к окну, плотные шторы отсекли возможных свидетелей ОРМ.
– Слышь, начальник, ты не обознался? Меня Сергеем зовут. Фамилия Дорофеев. – Жулик проверял на опытность. Глаза исподлобья следили за реакцией на грубость.
Наручники бухнули о поверхность стола, Виктор спокойно вернулся к бывшему зэку. Между зрачками оппонентов от силы 30 сантиметров, воздух опоганился гнилым пищеводом. Психологический поединок закончился коротким незаметным ударом в печень.
– Все, кх–кх–р, начальник. Все понял! – Дорофеев превратился в Славика.
Дальнейшая беседа прошла в спокойной, почти дружественной атмосфере. Славик выложил на стол телефон Нокия, пару мятых стольников, пачку сигарет, ксерокопию первой страницы паспорта. Свиридов посмотрел по компьютеру реестр подвигов: грабеж, разбой, последняя судимость за хранение наркотиков.
