«Охмурить», — как сказал Динар! «Да разве это возможно? Этого мудрого, тайного старого человека!» — подумала она.
Когда они подъехали к дому Анне, Наташа неожиданно спросила:
— А нельзя ли мне зайти к вам на чашечку чая?
Анне обрадовалась: ей так хотелось, чтобы эта женщина зашла к ней. И если они хотя бы немного подружатся, она, Анне, сможет рассказать ей кое-что, и кто знает… Анне даже готова была признаться впоследствии в том, что она получила от Динара деньги.
Они поднялись наверх, к Анне, та усадила Наташу на диван и засуетилась с чаем. А Наташа настолько была в своих мыслях, что даже не осмотрела жилище своей новой приятельницы. Приятельницы ли? Сейчас она думала, как ей отдать Анне деньги за картину. Она поняла, что та нуждается. Они стали пить чай, и Анне исподволь спросила: как ей показалось у Рихарда?
— Он очень мил, а коллекция великолепна! И картины вашего отца — чудо. — Наташа поставила чашку на стол и сказала, берясь за сумочку: — Ну, вот я выпила чаю, чего очень хотела, кофе надоел, и больше не стану вам докучать. Благодарю вас. — Она легонько положила руку на руку Анне, и эта простая благодарность вдруг приобрела теплоту и искренность, Анне понимающе кивнула.
— Я все-таки хочу, — Наташа замялась, — заплатить вам за картину. Нет-нет, не протестуйте! — быстро сказала она, увидев, что Аннелоре хочет возразить. — Я не могу принять такой подарок!
Она вынула деньги и засомневалась: достаточно ли?.. Спросила напрямую:
— Скажите мне, сколько?
Анне тоже замялась — отказаться из ложного благородства? Настоящего у нее давно нет. Изобразить из себя богачку? Нет, надо быть честной, но и разорять чем-то симпатичную теперь ей Наташу не хочется. Поэтому она вопросительно назвала довольно скромную сумму (для нее же — целое состояние!), и Наташа немедленно протянула ей деньги, там было больше, гораздо больше названной суммы.
Анне, увидев это, покачала головой, вздохнула, но все же взяла, а Наташа сказала:
— Простите, я знаю, что и этого мало…
— Не будем, милая Наташа, — сказала вдруг просто этот воробышек, крученный жизнью, но сохранивший все же добрые черты.
Наташа поднялась, и Анне решила, что момент наступил, и сказала как бы мимоходом:
— Ну, правда же, он очень мил, наш барон?
Это требовало ответа, и Наташа ответила искренне:
— Он мне понравился… Какой-то в нем покой и, знаете, Анне, сила — ее чувствуешь!
Анне была счастлива: да, именно это и ей внушал Рихард. Рядом с ним она была спокойна и ничего не страшилась, как ни странно.
