Во время нового допроса Юрий по-прежнему утверждал, что никого не видел — шел позади на приличном расстоянии от погибшей и ее подруги. И только когда услышал крик — бросился на помощь. К погибшей никаких претензий у него не было, никогда не угрожал ни ей, ни ее мужу. «Да и за что? За то, что поплатился тогда за хулиганскую выходку по пьяной лавочке? Так сам виноват…»
— Какие сигареты вы курите? — неожиданно спросил Кирута.
— Предпочитаю сигареты «Ява», — спокойно ответил водитель.
— Припомните, пожалуйста, у вас была в руках сигарета, когда вы услышали крик о помощи?
— Да, я как раз закурил, и успел затянуться, как раздался крик.
— Где вы бросили окурок?
— Не помню. Кажется, у моста…
Как ни откладывал Кирута встречу с Сергеем Уличевым, но больше тянуть было нельзя — его следовало допросить по всей форме. Сергей рассказал следователю, что не может взять в толк, кому они с женой перешли дорогу и допекли так, что человек пошел на крайность. Сколько ни пытался он отыскать среди своих знакомых врагов, но так и не нашел. «Недоброжелатели, конечно, есть, как и у каждого человека. Но чтобы пойти на убийство, нужны очень веские причины. Лена никогда не говорила о том, чтобы ей кто-то угрожал. Не припомню и я», — сокрушенно вздохнул Уличев.
— Не заметили ли вы в поведении жены что-то необычное в последнее время? — поинтересовался Кирута.
— Нет, все было как всегда.
— А не мог ли на это пойти кто-то из ваших бывших соперников, тот, с кем Лена встречалась до замужества?
— Нет, это исключено. Я дружил с ней с той поры, когда она еще училась в школе, в одиннадцатом классе.
— Простите, на каком месяце беременности была ваша жена?
— На пятом. Мы ждали сына…
— Из тех, кто недавно освободился, у вас ни с кем не было конфликта?
— Слышал, что вернулся из заключения Алик Сотов, которого я повязал на блатхате. Я ему тогда испортил всю обедню…
Прокурор района пригласил Кируту к себе и спросил:
— Ну что Анатолий Дмитриевич, просматривается какая-либо версия?
— Пока ничего определенного? — ответил следователь.
— Неужели все так мрачно?
— Почти так же темно, как и в ночь происшествия, — пошутил следователь.
— Мне импонирует ваш оптимизм, — пошутил в ответ прокурор. — Что показывает Хрипачев?
— Он утверждает, что никого не видел, а сам не причастен.
— И у вас нет сомнений относительно его показаний? — пристально посмотрел прокурор на следователя.
— Мотив слабоват. Чтобы пойти на убийство, нужен очень серьезный мотив. А Хрипачев, по своей дурости, еще малолеткой отбыл срок и напрочь забыл об этом. Ведет вполне нормальный образ жизни.
