О самом восстании Жнецов говорить не имеет смысла. Все эти «земля стала красной от крови», «кровавые реки текли по городам и весям», «горы костей возвышались повсюду, а падальщики правили бал» и прочие речи, сказанные с торжественным завыванием, уже должны звучать в ваших ушах и так. Как, ещё не звучат? В любом случае, то восстание затопило кровью весь Земной План и положило начало Столетию Ужаса, когда правили Жнецы. Потом оставшаяся горстка свободных людей вместе с уцелевшими боевыми волшебницами и магами других кланов создала орден Защитников, названный также «терновым орденом». Их символом стал треугольный рыцарский щит в круге из терновника, и символ этот был выведен голубой (самой дешёвой в те времена) краской на белых доспехах (белых, потому что в составе было серебро для повышения сопротивляемости магии). Как видите, бело-голубой орден стал бело-голубым из-за банальной скупости закупщиков краски и вполне разумного желания стать менее уязвимыми к магии Жнецов.
Жнецам пришёлся не по вкусу новый орден. Нападение было внезапным. Потому большую их часть положили в первые же дни восстания свободных людей. В виду того, что Жнецы Риссы жмотились делиться властью с другими, свои ряды они почти не увеличили со времён восстания. Большинство из них были известны. Известны были и их излюбленные приёмы, тактика ведения боя и многие другие мелочи, сохранившиеся в памяти старых магов, принявших сторону свободных людей.
Даже те, кто подчинялся Жнецам из страха, увидев их первое крупное поражение паладинам «тернового ордена», почуяли ветер перемен и восстали против прошлых хозяев, отказавшись сражаться за них, а то и вовсе в открытую переходя на сторону ордена.
Жнецы или, как их окрестили паладины, Продавшиеся Риссе были очень сильны, но их было мало и они были не вездесущи. Терсон и Хенригас дожили вплоть до штурма Шпиля Риссы, когда бело-голубой орден освободил все земли от Жнецов и их армий чудовищ, демонов и нежити.
Хенригас был истинным Жнецом, а Терсон… бывший целитель был целиком отравлен своей жаждой мести и не видел ничего, кроме неё. Даже в последние минуты жизни, он вцепился в горло своему врагу.
Терсон: Позвольте внести небольшое дополнение. Тогда я понимал, что никакое благодеяние не позволит искупить мою вину, а именно участие в том восстании. Да, я остался со Жнецами до конца, но перед неминуемой смертью мне хотелось поквитаться с этой мразью, Хенригасом. А те рыцари просто рубили всех подряд, особо не разбираясь.
