Мысли Уитлоу пришли в замешательство и смущение, его руки с плоскими пальцами бессознательно совершали какие-то движения. Вынужденный вернуться к своему первоначальному аргументу, он неуверенно заговорил:
— Но ведь, конечно, должна быть какая-то добыча, которая будет иметь для вас ценность после вторжения на Землю. В конце концов. Земля — планета, богатая кислородом, водой, минеральными и жизненными формами, в то время как Марс испытывает недостаток всего этого.
— Совершенно верно, — промыслил главный. — И мы выработали такой образ жизни, который точно соответствует этим условиям. Собирая межзвездную пыль по соседству с Марсом и разумно используя трансмутацию элементов и другую технологию, мы обеспечиваем себя достаточным количеством необходим кого сырья. Чрезмерное земное изобилие поставит нас в затруднительное положение, нарушит нашу систему. Увеличение запасов кислорода заставит нас изучать новый темп дыхания, чтобы избежать кислородного опьянения, что само по себе делает вторжение на Землю небезопасным. Подобные же опасности таит в себе перенасыщение другими элементами и соединениями. А что касается отвратительно кишащих жизненных форм, то ни одна из них не сможет стать полезной вам на Марсе — разве что, к несчастью, какая-то из них найдет пристанище в наших телах и вызовет эпидемию.
Уитлоу вздрогнул. Сознавал он это или нет, но его планетарное тщеславие было задето.
— Но все же вы упускаете нечто более важное, — убеждал он, — творения человеческой промышленности и мастерства. Человек изменил лик своей планеты гораздо более существенно, чем вы своей. Он покрыл ее дорогами. Он не толпится на открытом воздухе, как вы, а построил обширные города. Он создал всевозможные транспортные средства. Конечно, среди таких ценных вещей вам многое придется по душе.
— Маловероятно, — возразил главный. — Я не вижу в вашем умозаключении никаких признаков того, что могло бы вызвать даже малейший наш интерес. Мы приспособились к окружающей среде. Мы не нуждаемся в одежде и домах и в прочих искусственных приспособлениях, которые требуются вам, плохо приспособленным к жизни земляшкам. Наше господство над собственной планетой превосходит ваше, но мы не рекламируем его столь назойливо. Из картины, нарисованной вами, я понял, что вы, земляшки, страдаете гигантоманией и грубым, ничем не прикрытым эксгибиционизмом.
— Но ведь есть еще наши машины, — настаивал Уитлоу, кипя от гнева и дергая себя за воротник. — Ужасно сложные машины для различных целей. Они могут быть полезны другим существам так же, как и нам.
