Гривастая фигура поднялась рядом с Рудольфом, и Сайнжа тоже глянул вниз.
– Охренели, скоты помойные! – не мог угомониться пилот. – Рудольф, крыса импотентная! Ты зачем орал? Сука, я весь ободрался! Чуть шею не свернул!
Вопил Йонге так выразительно, что даже Сайнжа проникся драмой и внезапно для обоих напарников отвесил Рудольфу подзатыльник.
От него механик едва не полетел следом за товарищем, спас его только лайнер, оттягивающий чересплечный ремень.
– Ты чего руки распускаешь? – взревел Рудольф, оборачиваясь к яуту и сжимая кулаки.
– Правильно! Так его! Мало врезал еще!
Рудольф тут же перевел все внимание на напарника и в нелестных выражениях сообщил ему, какого он мнения о тех, кто в ночь вместо несения караула устраивается на том, кого нужно караулить, и спит, разве что не пуская слюни от счастья, пока товарищ беспокойно ютится на холодном стекле в обнимку с единственным верным другом-лайнером.
– Ты б еще штаны расстегнул! – закончил Рудольф выступление.
Йонге все это время упорно карабкался наверх, цепляясь потными ладонями за неровную поверхность, но от такого вывода едва не навернулся обратно. С трудом выровнявшись, он все-таки закончил восхождение и с кулаками бросился на Сайнжу.
Будь он чуть более собран или хладнокровен, яуту могло не поздоровиться. Но Йонге распылялся попусту, и его нападки больше уходили в попытки не поскользнуться на стекломассе. В конце концов, яут просто перехватил его сначала за одну руку, потом за другую и выдал страшное горловое рычание, раздув шею, как рогатая жаба. От такого пилот моментально пришел в себя.
– А ну пусти, – процедил он сквозь зубы. – Сид’хаа!
Сайнжа удивленно мигнул и выполнил команду. Йонге прокашлялся, сглотнул, приводя в норму моментально запершившее горло, и полез за маркером.
Рудольф наблюдал с большим интересом, но лайнер уже взял наизготовку. Оглянувшись, Йонге нашел их верный псевдо-планшет и немедленно излил возмущение.
«Так теплее», – ответил Сайнжа, двумя словами перекрыв все написанное.
– И все равно он говнюк озабоченный, – прокомментировал Рудольф.
– Да ты еще больший говнюк, где я столько пластыря возьму? Неизвестно, какую инфекцию эта скотина под ногтями носит. Я уже задолбался пить антибиотики, скоро срать ими стану!
– А ссать уже начал? – полюбопытствовал Рудольф.
Йонге подарил ему взгляд, полный такой ненависти, что напарник явственно смутился.
– Вперед, – процедил Йонге. – Все выспались, пора идти.
«Дай еды», – написал Сайнжа.
