Йонге примерился и устроился у яута на спине, стиснув ногами и руками. Сайнжа подхватил его под бедра, выпрямился, покрутил головой, проверяя, можно ли дышать – гаду везло, никаких респираторов не нужно, – и направился следом за Рудольфом.
Йонге на всякий случай сложил пальцы в хитрую дулю, переплетая друг с другом. Такому трюку его научил один приятель, частенько ходивший в наемниках: потеря сознания, говорил он, не должна приводить к тому, что ты падаешь и теряешь свою дурацкую жизнь.
Разработанная им хватка требовала определенных тренировок, но сложенный «замок» расцепить было невозможно без дополнительно и осознанно приложенных усилий.
Как Йонге и ожидал, его быстро начало клонить в сон. Остатки бродящей в крови химии подавляли нервную деятельность, стоило только на несколько минут расслабиться. Яут двигался быстрее, чем рассчитывал пилот, и Йонге даже слегка укачивало.
На синхроне вяло тлела зависть: Рудольфу идти было нелегко, однако Йонге считал справедливой данную компенсацию за то, что сам Рудольф жив и невредим.
Он пришел в себя, когда Сайнжа пытался разжать ему пальцы.
К его чести, яут старался не использовать когти, но все равно едва не ломал хрупкие человеческие кости. По крайней мере, Йонге считал себя хрупким, когда спал, а не бил по морде.
– Эй, осторожнее!
Ноги стояли на твердом, и он разжал замок. Придерживаясь за яутские плечи, выпрямился.
– Я думал, ты его задушишь.
Голос Рудольфа звучал глуховато. Йонге поморгал, огляделся и с сожалением понял, что не имеет понятия, сколько они прошли. Электрический туман сгустился еще больше, и полностью скрывал ландшафт, да еще и мельтешил искрами, но хотя бы перестал так колоться.
Сам Рудольф обнаружился под навесом из плавленого песка. Механик обнимал лайнер и устало моргал. Йонге шагнул ближе, невольно оттолкнув яута. Сайнжа еле слышно проворчал что-то, прозвучавшее как ругательство.
По биологическим часам настала глубокая ночь, и в это время порядочным людям полагалось спать, а не изучать посторонние скальные образования.
– Ложись, – сказал Йонге. – Я первый на дежурстве.
Рудольф даже не кивнул, просто завалился на бок, не отпуская лайнер, и немедленно отключился. Йонге уселся рядом, вытянув затекшие от долгой поездки ноги. Яут бродил в тумане, то почти совсем скрываясь, то выныривая на более разреженный участок. Казалось, он напряженно ищет что-то, но завязать непринужденный разговор они не могли.
Сайнжа действовал ему на нервы битый час, но затем все же свернул поисковую деятельность и тоже скатился в облюбованную людьми ложбинку. Йонге предупредительно убрал ноги, и яут лихо проскрежетал когтями по стекломассе. Наполовину опустошенный маркер вновь перекочевал к охотнику.
