Йонге попробовал снять респиратор, но воняло тошнотворно, да и Рудольф тут же разразился пространной руганью, где «идиот» было самым мягким словом среди всех использованных.
– Ладно-ладно, – прервал Йонге. – Все, уже надел, смотри.
– В сиделки я еще не нанимался, – буркнул Рудольф. – Спи!
Йонге длинно зевнул, едва не сдвинув челюстью респиратор, моргнул пару раз, почесал бедро и очень быстро задремал.
Проснулся он, когда Рудольф заворочался. Йонге упорно не хотел открывать глаза, вдобавок ко всем несчастьям безобразно слипшиеся, но Рудольф сдвинулся окончательно и уронил его головой на камень. Йонге недовольно заворчал.
– Мне обоссаться, что ли? – немедленно среагировал Рудольф. – Сам-то успел побегать по углам, а я вот-вот лопну.
– Поосторожнее с единственным пилотом, – пробурчал Йонге, переворачиваясь на бок. – О Йезус Мария!
– Чего?
– Спина, говорю, болит! Мы долго спали?
– Пять часов, – сообщил удаляющийся голос Рудольфа. – Лажанулись по полной. Даже охранную камеру не подвесили. А если яут заявился бы?
– Не заявился же.
Йонге никак не мог продрать глаза, и в результате пришлось задерживать дыхание, стаскивать респиратор и выдавливать питьевую воду. Повозив грязными пальцами, он все-таки расклеил веки. Но видел все равно мутно и, скорее всего, в анамнезе теперь мог прописать еще и вирусную инфекцию типа конъюнктивита.
Философски съев таблетку антибиотика, Йонге сел и осторожно попробовал наклониться. Спина предупреждающе заболела – еще не очень сильно, но достаточно внушительно, чтобы немедленно прекратить все эксперименты.
Рудольф топтался за поворотом и ругался, и Йонге подавлял неуместное желание крикнуть: «Помощь нужна?» – но, к счастью, Рудольф справился быстро, аж застонав от счастья.
Йонге плюнул и заткнул уши.
То ли после длительного сна синхронизация разладилась окончательно, то ли влияла еще одна из миллиона возможных причин, но спокойно выслушивать такие звуки он был не в состоянии.
Вернувшийся Рудольф странновато посмотрел на него, зачем-то вытер руки о штаны и тут же спрятал их за спину.
– Обратно идем? – полувопросительно сказал он.
– Угу.
По молчаливому уговору впереди на этот раз был Йонге с биорадаром. Рудольф старался не сопеть слишком громко, чтобы не мешать товарищу пялиться в экран, но когда им оставалось совсем немного – остановился, предварительно глухо кашлянув.
– Чего?
Йонге обернулся, стараясь следить сразу в двух направлениях.
– Глаза болят, – признался Рудольф. – Как проснулся, слезятся и залипают, не вижу ни хрена. Я так даже не прицелюсь.
