Стремиться к самоутверждению и самовыражению в литературном творчестве его побуждали всепоглощающие чувства и желания, владевшие его душой, но часто не находившие удовлетворения в реальной жизни, и то глубокое ощущение ценности собственной личности, ее права на независимое существование, которое зовется гордостью. Не случайно он давно уже избрал своим наставником Байрона - и не только поэтическим, но и духовным. Из Балтимора он писал Джону Аллану, что больше не считает Байрона образцом для себя, и в определенном смысле это правда, ибо он был уже достаточно зрелым человеком и художником, чтобы понять, как ничтожно мало можно достичь одним лишь подражательством. Необходимость самобытности в творчестве - даже в использовании заимствованных тем и художественных приемов - была для него очевидна.
Итак, невзирая на все удары, а порою и издевки судьбы, великий труд продолжался. Поглощенный работой, Эдгар редко покидал мансарду, где его умирающий брат лежал теперь целыми днями, сотрясаясь от надсадного кашля, или, исчезнув утром, возвращался за полночь, едва держась на ногах, и принимался заплетающимся языком похваляться своими подвигами и приключениями в Южной Америке и иных далеких и прекрасных заморских странах. В такие минуты По ловил и запоминал каждое его слово.
Мипул сентябрь, а уведомления о зачислении в Вест-Пойнтскую академию попрежнему не было. Редкие письма из Ричмонда становились все нетерпеливее и суровее. Мистер Аллан но на шутку встревожился. Неужели его хитроумный план сбыть По на государственное попечение все-таки не удался?! И он обвиняет По в том, что он якобы ввел его в заблуждение относительно обещания министра обороны удовлетворить просьбу о приеме в академию в сентябре 1829 года. В своем ответе По ссылается на предыдущее свое письмо, где в точности переданы слова министра, уверяя, что опекун его ошибается в своих предположениях. Он говорит, что сам поедет в Вашингтон и добьется, чтобы министр распорядился выправить все необходимые ему бумаги заблаговременно и вручил ему предписание о прибытии в Вест-Пойнт для вступительных испытаний в июне следующего года. Эти документы он попросит министра направить Аллану, дабы "рассеять все сомнения". И не без иронии добавляет: "Я объясню ему (министру), почему бумаги нужны мне немедленно, и думаю, что он не откажется их предоставить".
Однако в Вашингтон По все же не поехал, ибо в это время (конец октября) у него не было денег даже на то, чтобы совершить такое путешествие пешком. Тем не менее решительный тон письма, очевидно, успокоил Джона Аллана, который к тому же вряд ли хотел, чтобы министр подумал, будто он не доверяет слову столь высокопоставленной особы.
