— За что вы убили Галину Лясникову? — спросил Широков.
— Мы встретились на бойне, где я работал. Она вышла из машины, неожиданно подошла ко мне и спросила: «Как вас зовут?» Я ответил: «Алексей Тимофеевич Коваль». «А мне вы напоминаете другого человека», — с явным недоверием сказала она. «Ну, что же, бывает», — насторожился я. А она вдруг задала новый вопрос: «Откуда у вас кольцо с голубым сапфиром?» Я невольно вздрогнул, но тут же взял себя в руки: «О каком кольце вы говорите? У меня нет никакого кольца». «О том, которое ваш сын Антон показывал моей дочери», — усмехнулась она. «Не знаю ни о каком кольце. Вы что-то путаете. И, вообще, кто вы такая, чтобы учинять мне допрос…» Конечно, я уже догадался, что передо мной дочь Таисии Ганиной — Галина, очень похожая на свою мать…
— Как это кольцо попало к вам?
— Когда Таисия упала, прижимая к груди ребенка, я заметил на ее руке кольцо. И тогда я снял его с руки убитой. Остальное вы знаете.
— А другие драгоценности, которые хранились в шкатулке, как попали к вам? Они тоже сняты с расстрелянных вами людей?
— Нет, я больше никого не расстреливал. Все это я выменял на продукты питания.
— Зачем вы кинули в воду револьвер у дома Кускова? — задал новый вопрос майор Широков.
— Старший брат Кускова Степан был полицаем, и я решил, что в случае обнаружения оружия подозрение может пасть на него.
— Откуда у вас оружие?
— Этот револьвер я хранил с военной поры — мне подарил его офицер немецкой полевой жандармерии. Его звали Курт. Курт Вагнер. Но почему вы не спрашиваете меня о том, как я не раз выручал партизан? — возмутился Бруй. — Как, рискуя жизнью, был у них проводником, как собирал и передавал через связных ценную информацию? Вы видите, что я далеко не убежал, а фамилию сменил, чтобы смыть клеймо — полицай.
— А куда вам было бежать, разве что с немцами. Так вы им были не нужны. А на малой родине вам появляться было нельзя — не отбыли срок наказания, прислуживали фашистам. Вы знали, что вас будут искать и скрывались под чужим именем. И то, что вы помогали партизанам — делали это не из патриотических чувств — вы спасали свою шкуру, зная, что партизаны могут рассчитаться с немецким прислужником. У вас полное раздвоение личности. Жизнь, сплетенная из лицедейства…
— Неправда. Я хотел уйти в партизанский отряд, но мне дали понять, что я нужен здесь, в немецкой комендатуре, что принесу больше пользы.
— Вот вы и принесли ее. В святом писании сказано: никто не может служить двум господам, ибо одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а другому не радеть. Нельзя одновременно служить богу и мамоне, то есть богатству, — сказал Широков.
