Когда отутюжили всю Долину, я бросил удовлетворённый взгляд на экран. По моим подсчётам мы уничтожили все дирижабли. Кроме того, который я засёк далеко от нас. Его-то я оставил на закуску.
— Ладно, по последней! И домой!
Алые стрелы вновь разорвали сумрак неба на куски, как вдруг я услышал позывные:
— Я — «Стриж», я — «Стриж». Вызываю «Скалу». Слышите меня?
— Слышу тебя «Стриж».
— Задание выполнено, командир. Возвращаюсь.
На меня будто обрушился ушат ледяной воды.
— Люк, осторожней! — закричал я. — К тебе летят наши…
Жуткий грохот заставил вздрогнуть, вжав голову в плечи.
— Люк! Люк, отзовись! Люк!
Гробовое молчание в эфире. Ребята тоже притихли. И так безмолвно и тихо мы вернулись на аэродром.
Стоило джету приземлиться, как я отстегнул ремни, выбрался из кабины на крыло. Спрыгнул, едва не переломав ноги, и бросился в ангар. Оседлал снегоход, и, взметая снежную пыль, понёсся по лесу, рассекая со свистом воздух. Колючий ветер бил в лицо, перед глазами муть.
Но джет, который воткнулся почти вертикально в землю, я смог увидеть издалека. Затормозив снегоход, я спрыгнул с седла и понёсся к месту катастрофы. И одна мысль билась в голове: только бы Люк успел катапультироваться!
Мне лишь на мгновение удалось увидеть разбросанные вокруг обломки джета, как они замерцали и тут же исчезли, словно кто-то стер их ластиком. Отозвалась система, выдав очередной экран:.
Миссия выполнена. Получено 120 баллов опыта.
Вы открыли новый летательный аппарат: «Космический орбитальный самолёт».
Но мне не захотелось смотреть его характеристики.
Громкий хруст под ногами отдавался эхом в гулкой пугающей пустоте окружавшего стеной леса, заставляя сильнее тяготиться одиночеством. Увязая по колено в снежном месиве, я доплёлся до снегохода. Устало плюхнувшись на сидение, вытащил фляжку с коньяком из спецпайка и сделал пару жадных глотков. Обжигающая жидкость разлилась пульсирующим жаром по телу, лишь немного смягчив колющую за грудиной боль.
Я долго сидел, бездумно уставившись в мутно синеющую снежную паутину, заткавшую тёмные ветки и стволы деревьев. От воспоминаний теснило грудь и щемило сердце. Перед мысленным взором всплывали картины прошлого, когда в отряд пришёл Люк Пирсон и я учил его летать. Такой неуклюжий, флегматичный, задумчивый — качества, совсем не подходящие для пилота, где нужна мгновенная реакция, точные и решительные действия. Но в воздухе он удивительным образом преображался, поражая бьющей через край энергией и диким упорством в достижении цели. Он быстро стал мне помощником, другом. И даже больше, чем другом. А я даже не смог с ним попрощаться, как и с Ником. Они исчезли из моей жизни навсегда.
