Замерзшая Земля - Евгений Артёмович Алексеев

Большую часть плохо освещённого помещения занимал агрегат, смахивающий на аппарат для томографии мозга: арка с темнеющим зевом и ложемент, опутанный множеством проводов. Это вызвало в памяти гильотину, похолодели ладони, когда представил, как большими ножницами мне отрезают воротник у рубашки, чтобы смертоносное острие не встретило никаких препятствий.

Я взялся за верхнюю пуговицу, бросив в нерешительности взгляд на плотного немолодого мужчину в белом халате, чьи длинные нервные пальцы деловито сновали по плоскому экрану на подставке.

— Не раздевайтесь, — молодая женщина, которая стояла рядом, одобряюще улыбнулась, и звук её голоса, такой мягкий, хрипловатый заставил кровь прилить к лицу. — Сейчас мы сделаем синхронизацию.

Она взяла со столика прибор, похожий на плоскую флуоресцентную лампу, неяркий голубоватый свет проскользнул сверху вниз, и будто набросил на моё тело пульсирующую сеть с мелкими ячейками.

— Теперь ложитесь, — сказал мужчина, не отрываясь от экрана.

С инвалидного кресла я перебрался на ложемент, улёгся и бездумно уставился в нависающий надо мной потолок с неяркими звёздочками круглых ламп.

— Расслабьтесь. Сейчас будет Переход. Будет немного больно, возможно, ощутите дискомфорт. Но недолго.

Немного?!

Никогда в жизни не испытывал ничего подобного — чудовищный разряд боли выбил фейерверк искр из глаз. В нос ударил душный запах горелой плоти, и я провалился куда-то, словно в глубокий колодец. Нет, скорее это выглядело как высокий стеклянный цилиндр. По стенам струились ослепительные спирали, били разрядами, заставляя содрогаться от очередного приступа боли. Наверно, на электрическом стуле смерть была б гораздо приятней.

Окутавшая меня чернильная тьма побледнела, расползлась в туманные лоскуты, и я обнаружил, что нахожусь в комнатушке с большим металлическим столом, выкрашенным белой краской.

— Добро пожаловать! — раздался механический женский голос. — Возьмите коммуникатор со стола и наденьте.

Я машинально потянулся за коммуникатором и вдруг окаменел, как статуя. Только сейчас осознав, что стою на ногах. На своих собственных ногах! Стою уверенно и без всяких усилий. Меня окружил цилиндр с зеркальными стенками, в которых я увидел себя голого во всей красе — именно таким, каким выглядел в жизни, когда был здоров. Подпрыгнул, рукой коснувшись потолка, заорал что-то нечленораздельное. Заплясал на месте. Ноги слушались меня беспрекословно. Такие мощные и сильные, с рельефными мускулами легкоатлета. Черт возьми, ради этого стоило пройти все круги ада.