Вот и теперь отец будто окаменел, очерствел, упорно прячет взгляд. На мать уже страшно смотреть - сквозь щель в приоткрытой двери она тоже увидела безобразные клубы серого ворога, стремительно набегающего от темной границы леса. Еще час-два, и он накроет деревню с головой. Приглушит все звуки, усыпит бдительность, задавит разумы, погрузив жителей в странное оцепенение... совсем как в тот день, когда Вэйр получил свой первый в жизни шрам.
Но разве это повод удирать из родного дома без оглядки?!
- Отец, я не собираюсь...
Однако закончить юноше не дали: разом постаревшая мать вдруг юркнула куда-то за печь, проворно всунула ему в руки туго набитый мешок, торопливо прошлась губами по щекам, а потом настойчиво подтолкнула к выходу.
- Беги, сыночек. Беги, пока не поздно. Дня через три все успокоится, и тогда можно будет вернуться...
- Нет! - резко оборвал ее муж. - Ему нельзя сюда возвращаться! Туман коварен. Он может прийти и через неделю, и через год, если в этот раз останется без добычи. Такое уже было, когда он забрал отца. А кроме тебя, у нас больше нет юношей, которые могли бы ему понадобиться. Поэтому беги... беги, сын, пока он не свел тебя с ума.
Вэйр взглянул в потемневшие глаза отца и до крови прикусил губу.
- Отец... да как же я могу?!
- Вон!!! - вдруг гаркнул мужчина, внезапно шагнув вперед и со всей силы отвесив сыну тяжелую оплеуху. - Пошел вон отсюда, сопляк! Живо! Чтоб ноги твоей здесь больше не было!!!
Юноша с тихим стоном упал на одно колено - рука у отца была тяжелая. Но мягкие ладони матери тут же подхватили его под локти, уверенно поддержали и, не медля, с удивительной силой потащили прочь, к еще открытым дверям. Она что-то быстро говорила по пути, незаметно глотая соленые слезы, торопливо гладила трепаную голову, тихонько причитала, утешала, но он не слышал - в ушах до сих пор звенело после неожиданного удара, а левая щека неистово горела от незаслуженной обиды.
Впервые в жизни отец поднял на него руку, но от этого становилось больно вдвойне.
- Прости, - прошептал Вэйр, с трудом держась на ногах. - Прости, мама...
- Как только все уляжется, мы тоже уедем, - исступленно зашептала женщина. - Мы поедем в Серву. Или в Парму. Или, может быть, в Ард. Куда-нибудь, только подальше отсюда. Как только, так и соберемся с силами. А ты ступай, родной, не то станет поздно. Ступай. Ты потом поймешь, что отец был прав...
- Я найду вас, мама. Обязательно найду.
