Когда я стану бабушкою старенькой,
Я волосы покрашу фиолетовым.
И выброшу из дома на фиг валенки…
А может, и оставлю их на лето.
Я заведу себе штук пять собак,
А может коз, на этаже, так пятом.
И буду слушать, как сосед – дурак
Меня за стенкою обкладывает матом.
Спать буду днём, пока все на работе,
А ночью, этих гадов сна лишая:
Я лёгким ангелом в весьма тяжёлой плоти,
Станцую вальс под музыку «Раммштайна «.
Да, не забыть, с балкона сбросить шарик,
Наполненный водою с чёрной тушью,
Когда пойдёт какой-нибудь лошарик!!!
На просьбу мою жалкую старушью:
Мол, посмотри, милок, я обронила…
Что именно – пока ещё не знаю.
Так, надо дверь уже сейчас бронировать…
Пока я помню и соображаю…
Я буду очень милою старушкою,
Ну, может, чуть бандитского пошиба,
И закажу себе из бронзы клюшку…
Эх, главное, чтоб память не отшибло!
А если отшибет, не пожалею –
Такая участь ждет меня старушью:
Отдамся в мыслях и без сожаленья,
Тем кобелям, кто полны жизнью сучьей.
Я молодому дам такую фору,
Что у него в штанах застрянут мысли,
Которые сгодятся ему в пору,
А может, для дальнейшей его жизни.
Я шарики пускать в него не стану:
Зачем чернить его воображеньем.
И снова припадаю я к стакану.
Без задних мыслей и без сожаленья.
Он будет щекотать мне мои ножки
И долго хлопать глупыми глазами,
И ползать по моим грудям немножко,
И шлепать пересохшими губами.
А волосы мои, пусть не густые,
Что иногда встают от мыслей дыбом.
Кошмары снова видятся ночные,
И из – за них вся жизнь моя со скрипом.
Проснулась: все мозги мои по полу.
