Из сказок о глухой Диканьке,
Что Гоголь сочинил по пьянке….
Уж лучше бы читать про зайцев,
Которые всегда молчат
И на Мазая пялят взгляд.
Да, зайцы – это так себе:
Я понял, что талант во мне!
Стал сказки в рифмы превращать:
О Колобке начал писать.
Но вот, проклятый Колобок
Никак в ту рифму влезть не мог.
Но тут Малевич заходил:
Квадрат из круга смастерил
И мигом этот Квадрабок
Влезть в мою рифму смело смог.
Но сказка стала о другом
И Колобок здесь ни при чем.
Тут Достоевского достал
И «Идиота» прочитал.
Читал я быстро, как никто –
Хватило ровно пять минут….
Да, люди это не поймут.
Как можно было осквернить,
А, может даже, очернить
Такого чудо – дурака,
Что Федор написал тогда.
Какой же был ему позор –
Не слава, а простейший вздор!
И я решил не брать пример
С его творения, что имел.
Вдруг, потянуло меня к басням:
Писака тот – одни несчастья!
Он в зоопарке в стороне
Чинил басенки в тишине.
И когда голая Мартышка
Ему открыла свой пейзаж….
Крылов, хотя и пил неслишком:
Тут сразу запил лет на пять.
С тех пор в стихах его Собаки,
Слоны, Ослы и Забияки….
Короче, автор все, что мог
Писал, но был к себе он строг.
После бутылки самогона
Его любимая Ворона
Стащила у кого-то сыр,
Чтоб автор с хлебом закусил.
А тут Лисица, идиотка,
Бежала легкою походкой.
И так дала по тормозам,
Что у Вороны от натуга
Отвисла челюсть от испуга.
Сыр тот, конечно полетел:
Крылов его так и не съел.
Он снова выпил с горя – море
И это стало не секрет –
Однажды написал «Квартет».
Потом «Мартышку и очки»,
Но там одел он ей трусы.
Чтоб своим задом не светила
И с ума старца не сводила.
Те, кто читал его стихи
Спокойно жить уж не могли.
Один считал себя Ослом,
Другой Бараном иль Слоном….
Как можно было обозвать
Всех нас и в баснях описать!
Старик не выдержал стыда –
Ушел на пенсию тогда.
Он всем сказал, смотря в глаза:
«Простите, люди, дурака.
Такой позор не для меня»
И спрятал басни навсегда.
Я тут согласен был с поэтом
И поделился с ним секретом:
Ходить не стоит в зоопарк,
Вся жизнь и так сплошной бардак!
А ежели Ворона с сыром,
Зачем краснеть перед всем миром?
Пускай подавится Лисица,
Такая хитрая стервица:
Я, лучше напишу еще,
Пусть не роман, а кое-что.
И получился новый труд:
Герой – Евгением зовут….
А то, что Пушкин написал:
Так, просто у меня содрал!
Воздвигнул памятник себе
И развалился, как в седле.
Пришлось мне залез на табурет –
Прикинув – рядом места нет:
Расселся Пушкин, как барон –
Пусть воробьи его потом….
А я под зонтиком стою
И кизяки их не ловлю.
Всем говорю, что я поэт
И мне, примерно, триста лет.
