На следующий день мы продолжили собирать свои вещи. “Ребята” вели себя тихо, как и было обещано. На третий день командир этого отряда встал у входной двери. Латыши приехали на грузовике. Командир открыл дверь, обругал их и вызвал свою команду с оружием. Немедленно открылась дверь, и матросы выкатили пулемёт ко входу. Другой пулемёт был выставлен в одном из окон второго этажа. Латыши ретировались. Мы решили бежать в дом наших родственников Киселёвых. К ночи наши квартиры были пусты, а “ребята” так там и остались.
В конце мая 1918 г. начали распространяться неясные слухи о чехословацких войсках, якобы двигающихся с востока, от Пензы и выступающих против красных, которые хотят их разоружить. Они были в составе австрийских войск во время первой мировой войны, не хотели воевать против братьев-славян, русских, и сдались, были взяты в плен. Эти пленные чехословаки были освобождены, и из них организовали три дивизии. Но их отправка на германский фронт задерживалась из-за революционной анти-правительственной пропаганды, а затем был заключен Брест-Литовский мир в декабре 1917 г.
Однажды я шёл из своего технического отдела по Дворянской и тут заметил грузовик с людьми странного вида: некоторые из них были без брюк. Затем проехали ещё грузовики с людьми. Они двигались по направлению Самарки, и я пошёл этим же путем. Через два-три квартала мне повстречался парень, скачущий на мокрой от пота лошади, он всё оглядывался назад, как-будто за ним гнались. Потом навстречу мне выбежали несколько мужчин опять без брюк. Всё это было очень странно.
В это время года, весной, вода в реке была высокой от разлива, и понтонный мост не был наведён. Когда я вышел на берег, то увидел катер, заполненный людьми. Некоторые были полураздеты, некоторые - в крови. На берегу собралась толпа, которая им сочувствовала. Через некоторое время я понял, что произошло.
Чехословацкие войска достигли Самары по железной дороге из Сызрани. Советы собрали около пяти тысяч крестьян, которые были в это время в Самаре (они приехали за продовольствием), заплатили им по 300-500 рублей, дали винтовки и послали их против чехословаков за Самарку. Чехи атаковали их с левого фланга и оттеснили их к берегу реки. Под пулемётным огнем эти несчастные “солдаты” пытались переплыть на другой берег, но течение было сильное и большинство из них погибли.
Когда я возвращался назад, то увидел артиллерийские орудия на возвышении около берега. На следующий день с крыши дома моей сестры мы могли видеть, как чешские поезда двигались туда-сюда по железной дороге, которая проходила в восьми километрах от Самарки. Красные били из орудий, но снаряды не достигали составов. Чехи начали отвечать огнём, и снаряды долетали до орудий красных и даже до домов, на крышах которых толпились любопытные. На какое-то время крыши становились пустыми, но потом опять их занимали зеваки.
