Не успели меня препроводить на второй этаж, как сказали, что я должен быть доставлен на “собрание”. Там я встретил два десятка предпринимателей. Они с облегчением узнали, что я в безопасности, и очень сожалели, что я был вовлечён в такие неприятности. Они собрались вместе, чтобы обсудить требование заёма в 5 млн. руб. Этот вопрос не мог быть решён без совета с президентом их организаций - Ассоциации промышленников и Ассоциации заводопромышленников, то есть без меня. Зимин позвонил мне ещё до того, как стало известно, что они арестованы.
Появился Куйбышев со своей гвардией, и последовал вежливый диалог. Куйбышев повторил требования займа. Я спросил об условиях - годовой процент и прочее. Он улыбнулся и сказал: ’’Пусть это будет налогом”. Естественно, я напомнил ему, что право взымать налоги принадлежит правительству, и если он является представителем правительства, то должен объявить о введении налогов. Но если это так, то нам должны разрешить заниматься нашим бизнесом, иначе у нас не будет этих миллионов, чтобы дать заём. Некоторые, в том числе и его окружение, стали ухмыляться. Куйбышев разозлился. Он сказал, что не имеет значения, как это будет называться, - он требует 5 миллионов в качестве контрибуции. Вновь я ему возразил, что контрибуция взымается победителями с побеждённых, а я не считаю себя таковым. Его ответ был коротким - или мы соглашаемся, или идём в тюрьму. Наш ответ был - несогласны.
Когда нас собирались препроводить в тюрьму, я попросил Куйбышева разрешить мне зайти по дороге домой, так как моя жена должна была родить, а известие о моем заключении могло её очень встревожить. Он мне отказал.
Нам сказали, что большая толпа собралась возле губернаторского дома. Я попросил своих товарищей держать голову высоко, хотя сам очень боялся и пытался только изобразить улыбку на лице. На моей собственной коляске меня отвезли в тюрьму и поместили в камеру на третьем этаже.
На следующее утро меня вывели на 15-ти минутную прогулку. Когда я спустился на первый этаж, то увидел там знакомого молодого человека тоже с охраной, и мы двинулись во двор вместе. Но тут же были остановлены “товарищем”, который накинулся на нашу охрану со словами: “Разве вы не знаете, что он не должен ни с кем говорить?” Мой знакомый воскликнул: “О, ты - человек опасный!” Всё это было противно и пошло.
Пока я шёл между двумя охранниками, они говорили между собой о том, что упрямые жители юга России не хотят подчиняться приказам Советской власти и поэтому должны быть уничтожены. Я спросил их: “Согласно советской пропаганде, немцы - наши братья, а вы хотите убивать своих же, русских. Как нелепо!” Один из охранников задумался и сказал: “Да, странно”. И в течение всей моей прогулки я объяснял им, почему оказался в тюрьме. Расстались мы друзьями.
