Ни я, ни Серега так ничего толком не узнали о своих родителях, так как в наших делах сведения о них отсутствовали. Получив места в малосемейном общежитии, мы стали готовиться к поступлению в институт. Марина после окончания курсов стала работать продавцом в супермаркете, а мы с Серегой по ночам ходили на станцию разгружать вагоны. Жили неплохо. По субботам ходили на танцы, а по воскресеньям в парк, кататься и есть мороженое, сколько влезет. Возле своего подъезда Марина всегда нас по очереди целовала в щеку и исчезала опять на неделю.
Серега «завалился» на химии, а я поступил. Моя мечта стать врачом начала осуществляться. Мы стали видеться реже, но по выходным всегда ходили к Марине. После окончания первого курса я и Серега решили идти к ней, чтобы она выбрала из нас одного себе в мужья. Она была готова к этому и выбрала Серегу. Они сыграли свадьбу, и мы после этого практически перестали общаться.
Незаметно пролетело пять лет. Мы встретились на вечере встречи выпускников. Серега был пьяный, а Марина, надувшись на него, пошла к учителям. На вопрос, как живут, Шаля ухмыльнулся и ответил: «Хреново». Больше ничего не рассказывал, затем пришла Марина и забрала его домой. Больше я их вместе не видел.
На ночном дежурстве в больнице я всегда старался не спать. Решив стать хорошим врачом, я постоянно интересовался различными случаями течения болезней и к окончанию института считал себя уже прилично подготовленным к самостоятельной практике. Мне нравилось лечить людей, и у меня это неплохо получалось. В ту ночь нам привезли молодую пару после аварии. Мужчина был «тяжелый», и им занялся опытный врач, а женщину поручили мне. Когда я вошел в палату, там лежала она, Марина. Как выяснилось потом, Серега был пьяный за рулем и не справился с управлением. Его отправили в специализированную клинику, в столицу, а Марина осталась здесь. Помочь ей чем-то уже было нельзя. Оба глаза вытекли – лопнули оба глазных яблока. Зрение в таких ситуациях не восстанавливается. Ее не стали везти в другую клинику, так как у нас в отделении работал самый лучший в городе специалист. Все, что необходимо, ей сделали, и она осталась в нашей больнице.
В сознание она пришла на четвертый день, но, как оказалось, ничего не помнила. Травма головы, которую она получила при аварии, полностью стерла ее память.
Через неделю я был опять на ночном дежурстве и зашел к ней. Повязки на глазах смотрелись зловеще. От былой красоты ничего не осталось. Надеясь на чудо, я начал с ней говорить:
