– Как это может быть? – недоуменно спросил американец. Он был дотошным парнем, ему хотелось проникнуть в самую сердцевину чужой жизни, выяснить самую суть. – Что это значит?
– Не могу просечь! – сказал мужчина. – Вот уже сколько времени прошло, думаю временами – и просечь не могу!
– Тут и просекать нечего. – В улыбке жирафа была счастливая хмельная ублаготворенность. – Это значит, что мы не в поезде, а на корабле. И движемся к цели не по прямой, а галсами.
– А? Так? – посмотрел американец на мужчину.
Все же он был и туповат, несомненно. Галсы галсами, но какой корабль, когда рельсы под днищем!
Мужчина, однако, не успел ответить ему. Ручка на запертой двери задергалась, дверь запрыгала, и в нее постучали.
Это был не проводник, наверняка. У проводника имелся ключ, и, не открыв двери, он бы не стал стучать, а просто отомкнул ее. И все же не следовало, чтобы кто-то видел их гостей. Хватит того раза, когда они наткнулись на адама с евой.
– Исчезайте! Живо! Давайте! – шепотом велел мужчина.
Женщина бросилась прятать стаканы с бутылью «Рояля». Стекло предательски звенело, она тыкалась в одно место, в другое – и все оказывались неподходящими.
– А если мне совсем не хочется уходить? – В голосе американца была пьяная неуступчивость.
В дверь застучали снова, и затем ее затрясли.
– Забирай его, забирай, давай же! – хлопнул мужчина жирафа по шее.
– Его заберешь! – с хмельной усмешливостью проговорил жираф.
– Помоги мне спрятать! Куда? – затеребила мужчину за рукав женщина.
Стук в дверь прекратился, и трясти ее тоже перестали.
Мужчина вскочил на стол, принял от женщины стаканы, бутылку и сунул все под подушку на их полке под потолком. Когда он спустился вниз, они с женщиной были в купе вдвоем. Жираф с американцем словно испарились.
В замок двери вставили ключ, щеколда щелкнула, ручка опустилась, оттягивая собачку, и дверь с грохотом отъехала в сторону. На пороге стоял проводник, из-за его спины выглядывала ева.
– Почему не открывали? – спросил проводник.
– Я стучалась, стучалась… – проговорила ева.
– Я еще мужчина, – сказал мужчина.
– А я еще женщина, – тотчас подхватила женщина.
Проводник втянул в себя воздух.
– Псиной у вас воняет. – Он пошевелил ноздрями еще. – И жженым маслом.
– Спиртом у них здесь пахнет, – тоже втянув в себя воздух ноздрями, жалующимся голосом сказала ева.
– Спиртом? – переспросил проводник. И унюхал. – Спиртом, точно! – Он расхохотался: – Ну-ну! Понятно. Алкоголь в этом деле вещь полезная. Пардон, что помешал. Но вот прибежала, – указал он на еву за спиной, – не пускают, не пускают!
