– Потому что я перебрал и мне надо отлежаться, оставаться в Миннеаполисе не вариант.
– Но почему бы не остановится в каком-нибудь другом городе Северной Дакоты?
– Потому что в Бисмарке у меня ещё есть дела. Я ведь говорил тебе уже, что не спроста выбрал именно такой путь. Устраивает ответ? – он на несколько секунд повернул ко мне голову, его лицо было искажено от злости.
– Вполне, – кратко ответила я, дабы не распылять его ещё больше. Мне не хотелось сейчас ввязываться с ним в перепалку, исход которой может быть неблагополучным.
***
Спустя полтора часа я захотела есть, о чем боялась сказать Шенну, ведь он до сих пор был злым и сосредоточенным на чем-то своём: на его лице выражалась глубокая задумчивость.
– Ше, – я жалобно глянула на него, чтобы он не начал кричать.
– Что? – не понимаю, на что он злиться, если это должна делать я.
– Я есть хочу.
– Окей.
Вот и поговорили. Я вообще за все время дороги кроме радио и отборных матов Шенна на "тупорылых водил" ничего больше не услышала. Так хочется нормально поговорить с кем-нибудь, высказаться наконец-то. Ведь я до сих пор не могу поверить, что это случилось именно со мной.
Обычно в трудных ситуациях мне помогала поддержка мамы, но сейчас её нет рядом и я не могу просто так позвонить ей. Я такая идиотка, что раньше не сбежала от него, ведь у меня были шансы, да и сейчас есть.
Я аккуратно посмотрела на Шенна, чтобы он не заметил. А ведь он доверяет мне, несмотря на наши разногласия. Но я не могу понять, что он ощущает ко мне, смеётся ли он или серьёзен, когда начинает лезть ко мне со своими поцелуями.
Мы заехали в маленькое пригородное кафе. Хоть и был обед, но людей было немного. Мне ужасно надоел этот парик, от которого чесалась вся голова. Для меня вообще такая длинна волос непривычна, да и цвет тоже.
Мы заговорили с Шенном лишь один раз, когда он спросил, что я буду есть и что взять в дорогу, потому что он "не намерен больше останавливаться".
Задержались мы недолго, продолжив путь. Меня уже начало угнетать это бесконечное молчание. Время из-за него томительно тянется, хотя обычно нам людям с возрастом свойственно жаловаться на нехватку времени и на то, как стрелки часов быстро идут.
– Шеннон, может ты отложишь свой бойкот на потом? Мне надоело это тихое скучное радио.
Он прибавил громкость фактически на максимум. Меня такой расклад вещей не устроил, и я выключила радио один нажатием кнопки.
– Ну и что тебе не понравилось? Сама же пожаловалась, что тихо, – он пожал плечами в безразличии.
