–Мира? Хотя удивляться нечему: как и ты на рожон постоянно лезла. Думаю, мы не ошибаемся в предположениях.
–Вы знакомы?– доктор милостиво позволяет нам остаться, в то же время выталкивая других на улицу. Я вхожу, сажусь рядом с кроватью на корточки. Девушка по-прежнему очень бледная, и дыхание еле различимо. Надеюсь, выстрел не окажется для неё смертельным.
–С ней всё в порядке, глубокий сон – последствие парализующей пули и полного истощения сил. Несколько дней строгого режима и будет как новенькая.
Я не очень-то верю доктору, немногим старше меня. Эрик учился не один год и до сих пор учится и проходит разные проверки, доказывающие его квалификацию, что же говорить о семнадцатилетнем мальчишке? Он едва ли закончил школу. Знания, почерпнутые им, наверняка поверхностные, а отчасти может и устаревшие. Здесь, в лесу, без специальных приборов и новых лекарств многого ждать не приходится. Но выбора нет, в Город нам путь заказан.
–Сколько пройдёт времени, прежде чем она придёт в себя?
Он пожимает плечами.
–Подобный случай произошёл впервые. Всё зависит от крепости её организма. Думаю, не раньше, чем через два часа.
–Мы подождём.
И мы ждём. Парень сначала ворчит, что ему нужно работать, но мы пропускаем слова мимо ушей. Он оттаскивает табурет обратно к столу, садится, листая толстую книгу. Кор нарезает круги вокруг дома. Я устраиваюсь на пороге, время от времени привставая, чтобы пропустить посетителей медпункта внутрь. Одних замучила головная боль, другим необходима таблетка от рези в желудке. Я только улыбаюсь, слушая их жалобы: даже ребёнку было бы очевидно, что всех сюда ведёт одна причина – девушка, найденная в зоопарке. Интерес подогревается ещё и тем обстоятельством, что вышла она со стороны запрещённой зоны. Быстро же здесь расходятся новости.
Когда подходит к концу второй час ожидания, к домику приближается группа, которая отправлялась в зоопарк. Шумно переговариваясь, они вваливаются внутрь.
–Эй, Стэл, перевяжи его, скорее!
Перевязать нужно Тика. Он держит руку на весу, обмотав её по локоть чьей-то кофтой. Даже на тёмной ткани заметны влажные разводы – кровь. На лице доктора никаких эмоций. Остановившись возле стойки с медикаментами, он так смотрит на нас, что мы замолкаем и быстро ретируемся на улицу. Дверь захлопывается, отрезая происходящее внутри.
–Что произошло?– спрашиваю, не обращаясь ни к кому определённому. Мне наперебой объясняют, что Тик под конец совсем вымотался и не рассчитал расстояние между собой и зверем. Тот оказался чересчур резвым и сумел просунуть когтистую лапу между широкими прутьями и царапнуть руку. Рану сразу перевязали, как смогли, но кровь долго не останавливалась.
