— А когда ей бы исполнился 21?
Ларион произвел в уме нехитрые подсчеты.
— Через 10 месяцев.
— А почему бабушка завещала все ей, а не Оленьке, например?
— Ей нравилась Лиза. И бабушку тоже так звали.
— Постойте-ка, — медленно проговорила Амалия. — Подвенечное платье, в котором нашли Лизу…
Ларион утвердительно кивнул.
— Да, платье принадлежало той самой бабушке.
— А где оно? — спросила Амалия. От нее не укрылось, что Ларион поежился.
— Я не знаю. Кажется, его сняли, когда пытались привести ее в чувство. Близкие… они не могли поверить, что Лиза умерла, им казалось, что с ней случился обморок…
Амалия осмотрела комнату и наконец нашла злополучное платье на стуле за ширмами в углу. Очевидно, платье снимали в спешке — швы кое-где разошлись, пожелтевшее кружево местами было отодрано.
— Оно было ей великовато, — сказала Амалия вслух. — Но в свое время оно, должно быть, смотрелось великолепно.
— Может быть, уйдем отсюда? — не выдержал Ларион. Окружающая обстановка действовала на него угнетающе, и он был уже не рад, что согласился привести сюда загадочную баронессу Корф.
Амалия не стала возражать, и они вышли из спальни.
— Интересно, кому теперь отойдут деньги, которые должна была получить Елизавета Кирилловна, — заметила баронесса, когда они спускались по лестнице.
— Сударыня, я не знаю, что вы пытаетесь доказать, — сдавленно проговорил Ларион, — но вы неправы, ей-богу, неправы! Это очень хорошая семья…
— Девушка, не имевшая проблем со здоровьем, ни с того ни с сего умирает, — напомнила Амалия. — Это наводит на определенные мысли, знаете ли.
— Может быть, я бы согласился с вами, — устало выдохнул Ларион. — Но я расскажу вам кое-что. Однажды мы сидели всей компанией в трактире… мы — я имею в виду студенты. И мой товарищ, Андрей Бороздин, который за минуту до того шутил и смеялся как ни в чем не бывало… он вдруг схватился за грудь, прошептал «О боже…» и упал со стула. Когда его подняли, он был уже мертв. Раньше, госпожа баронесса, он казался совершенно здоровым, но на вскрытии… У него выявился тяжелый порок сердца. Я просто хочу сказать, — добавил Ларион, волнуясь, — что то, что нам кажется, и то, что есть на самом деле… они могут не совпадать, понимаете?
— По-вашему, у Елизаветы Кирилловны тоже был порок сердца? — спросила Амалия.
Ларион развел руками.
— Я не медик, сударыня. Но я считаю, что такое объяснение… оно ближе к истине, чем…
Он не договорил, и Амалия закончила за него:
— Чем мистическая смерть, которую предвидели сразу два человека. Так?
