Однако только мы выехали на середину улицы, как тут же поплатились за опрометчивость. Нас подкараулил расчет противотанковой пушки, искусно укрытой среди строительного хлама. Танк вздрогнул от удара и сразу остановился. Двигатель взревел на высокой ноте и заглох, из моторного отделения потянулся дымок. Не успел я скомандовать экипажу покинуть машину, как в башню угодил второй снаряд. Меня отшвырнуло к противоположной стороне и больно приложило головой о боеукладку, но к счастью, танковый шлем ослабил удар. Из носа хлынула кровь и я, пытаясь остановить ее рукавом комбинезона, не сразу понял, что наступила резкая тишина. Дружинин, по всей видимости, был убит, он свешивался с кресла в неестественной позе, развороченное осколком лицо даже не кровоточило. Руки и ноги стали ватными и я с трудом выбрался из машины. Скатившись по броне словно мешок, я повалился на булыжную мостовую и потерял сознание. Очнулся спустя несколько мгновений, меня тормошил Литвинов. Он что-то кричал, но я ничего не слышал…
5. Ольга Ремизова, предместья Саламанки, Испанская республика, 25 декабря 1936
"A' la guerre comme a la' guerre…"
На то и превратности военного времени, чтобы пережившим их было, что вспомнить на старости лет. Но до старости надо еще дожить…
"А при нашем образе жизни это может оказаться совсем непросто".
Ольга взяла у перевязывавшего ее врача папиросу и прикурила от предложенной спички. Табак был крепкий, горчил и с непривычки драл горло, но это было ничего. И плечо скорее ныло, чем болело, так что жизнь, можно сказать, налаживалась.
— Вы как? — майор медицинской службы выглядел усталым, но держался молодцом, да и по-немецки говорил изрядно, хотя и с чудовищным акцентом.
— Спасибо, — через силу улыбнулась Ольга. — Теперь хорошо.
— Рана не опасная… — доктор ей это уже говорил, да она и сама знала: видела, когда обрабатывали, чувствовала. Пуля лишь чиркнула по левому плечу — там, где обычно остаются шрамы от детских прививок — вырвав клочок кожи да несколько граммов мяса из бицепса. Крови много — всю блузу залило — но никак не смертельно. А вот чекиста на месте убило: пулевые ранения в лоб, насколько известно, не лечатся. И оставалось гадать, случай ли такой "приключился", или у националистов, и в самом деле, приличный снайпер образовался, как предположил кто-то из работников штаба.
— А можно вам вопрос задать? — неожиданно спросил майор.
— Спрашивайте, — согласилась Ольга.
— Ну, вот вы… — как-то не слишком гладко начал военврач. — Товарищ Кармэн сказал, вы баронесса… из Австрии… богатая…
