Однако и уехать из Саламанки не получилось. Никто им, Шаунбургом, не занимался, и заниматься не собирался. Он никому не был интересен и нужен сейчас. Его не гнали, естественно. Все-таки у Шаунбурга, кроме журналистского удостоверения, была и настоящая "пайцза" от очень серьезного начальства, в том числе и испанского, но в том-то и дело, что он был здесь всего лишь как бы свой. Ключевым словом являлось именно это "как бы". "Как бы свой" — это еще не свой или необязательно по-настоящему свой. Вот его и оставили в покое, аккуратно оттеснив " на обочину". Оставалось "ждать и догонять", то есть заниматься тем, что люто ненавидели оба два: и Олег, и Баст.
А дела между тем шли своим чередом. С утра над городом дважды прошли большие группы самолетов. Как выяснилось позже — во время послеобеденного налета республиканцев — утром летали итальянцы, немцы и националисты. Отзвуки далекой бомбардировки докатывались и до штаба. А республиканские бомбы и вовсе рвались совсем неподалеку. Во всяком случае, от одного из таких разрывов высадило окна на втором этаже здания, где располагался штаб Саламанкской группы.
Еще Баст видел отряды марокканских "регуляров", чуть ли не бегом марширующих по улицам города в направлении канонады. А ближе к вечеру туда же проследовали несколько грузовиков с солдатами Испанского Легиона. Машины натужно ревели, вытягивая по булыжным мостовым пушки, калибра которых Шаунбург не смог определить, и решил: "приблизительно — большие!" Он не был этому обучен, и крайне сожалел теперь о таком досадном пробеле в своем образовании. Опытный человек мог многое узнать, всего лишь наблюдая за происходящим вокруг, но Баст с трудом — и не с первой попытки даже — узнал немецкую "единичку". Пара таких плодов противоестественной связи трактора с броневиком тащилась, нещадно молотя гусеницами по серому булыжнику, вслед за умчавшимися в "далекую даль" грузовиками. Ну а канонада, как будто и не прекращалась весь день, впечатление. конечно ложное, но нервы-то настоящие… Утром, когда Баст прибыл в город, номинально — тыловой, поскольку тут, по последним данным, располагался штаб фронта, — погромыхивало только где-то на юге. Во всяком случае, так показалось Шаунбургу, когда, выйдя из здания университета, он отправился на поиски "штаба обороны". Как объяснили Басту: все фронтовые управления, в спешке покинули город еще ночью, когда окончательно выяснилось направление удара русской танковой группы — рассекая порядки Северного фронта она, неудержимо накатывалась на Саламанку. Положение складывалось критическое, понял Баст. Аховое, если честно, положение. Но известие это Шаунбург получил не от какого-нибудь штабного офицера, а в разговоре с профессором романской филологии Франсиско дель Боски, настоящим идальго и чуть ли не маркизом, однако человеком сугубо гражданским.
