Отпив вина из кубка и степенно закусив лепешкой, Феникс вернулся к их незаконченному разговору, зная, что, при всей своей резкости, царь внимательно прислушивается к его словам.
— Почему бы тебе, раз так, не оставить Ахилла у Хирона, а Пелей? — спросил управитель. — Разве кто–нибудь из подданных Агамемнона отважится проникнуть в пещеру того, кого они считают кентавром?
Пелей пожал плечами.
— Кто–кто, а Патрокл туда доберется! Все время добирается. Они же видятся не только тогда, когда Ахилл бывает здесь, и сын этого не скрывает. Патроклу, конечно, не разрешается входить в пещеру, но возле нее и на берегу моря они встречаются постоянно. И если друг моего сына скажет ему, что едет на войну, Ахилл поедет тоже, и я не смогу удержать его. Он слишком предан Патроклу.
— А на Скиросе он не узнает и не догадается, что его друг отправился воевать с Троей? — голос Феникса выдал едва заметную усмешку.
— На Скирос Патрокл не поедет, — сухо сказал Пелей. — А я… Я, в конце концов, пойду на то, чтобы обмануть Ахилла — напишу, что Патрокл остается здесь.
— Но война не закончится быстро, это все говорят, — не сдавался упрямый Феникс. — Если она начнется, то продлится года три–четыре, по крайней мере. Троада сильна и непобедима. Была непобедима до сих пор… Что же, Ахилл так и будет прятаться на Скиросе, будучи величайшим богатырем среди ахейцев? И что же, он не узнает, что друг, которого он так любит, сражается в войске Агамемнона?
Пелей нахмурился.
— Пускай станет хоть немного старше. Чтобы у него была возможность решать обдуманно. Ты знаешь, Феникс: мне нагадали дурное о нем… Там, возле Трои, его стережет гибель!
— И ты думаешь обмануть судьбу? — голос старого управляющего прозвучал печально. — Ах, Пелей!
— Я уже не раз и не два обманывал ее, и она пока что терпит! — почти со злостью бросил базилевс. — Я знаю, что заставить Ахилла сделать что–то, чего он не захочет, не в моих и ни в чьих–либо силах. Это же говорит мне Хирон. Но это мой сын, и я буду бороться за него!
Феникс задумался, отпил из кубка и неторопливо надкусил большую сочную смокву.
— А мне кажется, — тихо проговорил он после недолгого молчания, — мне кажется, что на Скиросе мальчик будет едва ли не в большей опасности…
— Это ты на что намекаешь? — чуть усмехнувшись, спросил Пелей.
— Ты знаешь, на что. На старшую дочь Ликомеда.
— Деидамию? — базилевс сморщился. — Ну… Неужели ты думаешь, что?.. Да нет, чушь!
И вновь его крепкая ладонь сверху вниз рассекла воздух.
