Хорошо.
– Слушай, я пошел, подлечу ее. Сращу перелом, подлатаю лицо, посмотрю, что с затылком, а ты утром поговоришь с ней. Расскажешь, что к чему.
Он посмотрел на Дэйна – тот, глядя в стакан, удрученно кивнул.
– Все будет нормально. Она… поймет. – В глупую, все-таки, они попали ситуацию из-за Дрейка. Неприятную. – Свозишь ее к кому-нибудь, кого она помнит – покажешь издалека, убедишь, что все в порядке. И все. Все на этом закончится.
Эльконто посмотрел на доктора мутными усталыми глазами. Еще раз кивнул, допил остатки виски, положил голову на мягкую спинку и закрыл глаза; Лагерфельд понял – уснет здесь.
Утро выдалось тусклым.
Серая пелена из облаков надежно скрыла солнце, знакомый двор и сад выглядели неприветливо и блекло, улица из-за унылой погоды казалась застывшей во времени, погруженной в раздумья. Как и Эльконто, который стоял у окна спальни, куда почти никогда не заходил – крохотной спальни на третьем этаже, где до сих пор, после ночных, продлившихся почти до самого утра бдений, доктора, спала «пациентка».
Уставший, проработавший почти до рассвета Лагерфельд, дремал в гостевой спальне этажом ниже.
Как легко накануне было бы соединить ее слова воедино, в целостную картину, если бы он хотя бы на секунду предположил, что кто-то способен выйти с «Войны». Насколько другим вышел бы диалог. И ни разбитой челюсти, ни сломанной руки.
Если.
Эльконто раз за разом прокручивал в голове детали предстоящей беседы – да, объяснение будет тяжелым и, скорее всего, излишне эмоциональным. Главное, успеть успокоить девушку до проявления новых всплесков агрессии, чтобы на этот раз уладить дело миром – если не полным, то, хотя бы, относительным.
Ани. Ани-Ра… Какое странное двойное имя.
Дэйн повернулся и посмотрел на спящую гостью, оставшуюся по воле доктора в трусиках и мятой блузке, но теперь хотя бы накрытую одеялом. Локоть перемотан бинтами, на щеке синеватой тенью лежал след от удара – наверное, Лагерфельду не хватило времени убрать его окончательно – занимался сращиванием костей. Эльконто в который раз задался вопросом, стоит ли спрашивать ее о том, кто дал на него наводку? Стоит? Или же уже оставить лишние детали за бортом, если через портал больше никому не пройти? Зачем лишние распри?
Устав бесцельно стоять у окна, снайпер тяжело опустился на стул, положил локоть на стоящий рядом стол, и устроил щеку на собственном кулаке. Прикрыл глаза.
Давай уже… просыпайся. Поговорить бы, да забыть обо всем.
