Наплевав на то, заметит ли ее теперь хоть кто-нибудь, она качнулась вперед, навалилась плечом на ствол, вытянула обе руки с зажатым в ладонях «Дальтоном» и уже приготовилась выстрелить в макушку лежащего на земле человека (никогда не поворачивайся спиной, не сделав «контрольный» – так учила Ивон), когда раздался второй выстрел – достаточно тихий, но его она услышала – выстрел снайперской винтовки, и Рид, до того стоявший у дверцы своей машины, неожиданно дернулся на месте и начал медленно оседать на землю.
Снайпер… Конечно… Снайпер! Она знала!
По лбу потек пот – Ани резко смахнула его с бровей – нельзя, чтобы он попал в глаза. Второй… Сейчас раздастся второй приглушенный хлопок – «проверка на мертвость», у нее всего лишь секунда, прежде чем заметят еще одного, целящегося из-за дерева человека – нужно как можно скорее произвести контрольный выстрел.
Она почти успела. Почти успела вдавить спусковой крючок до того места, когда срабатывает внутренняя механика оружия – почти услышала звук и почти почувствовала, как дернулись, сотрясаемые отдачей ладони, когда неожиданно и совершенно не ко времени ощутила сзади резкий, немилосердный рывок.
Ей на плечи легли чьи-то руки – и, наверное, не одна пара, следом лицо накрыло что-то темное и едко пахнущее – Ани дернулась, но поздно – она не успела даже закричать, даже захрипеть не успела, потому как единственный вдох, наполнивший легкие парами неведомой отравы, почти мгновенно погрузил ее сознание в темноту.
* * *
(Dr. Dre (feat. Eminem & Skylar Grey) – I Need A Doctor)
– Я сам. Я поговорю с ней сам.
– А что, если тебе понадобится помощь?
– Какого рода?
– В допросе.
– Я умею допрашивать.
Кто-то хмыкнул. Мужские голоса плавали и сливались; отдельные слова то проявлялись на поверхности, на мгновение складывались в смысл, то вновь тонули в гуле, что наполнил медленно пульсирующую болью голову; в ушах звенело. Говорили из-за двери? Из-за запертой двери?
Ани ничего не видела и почти ничего не чувствовала – ни запахов, ни собственных связанных за спиной рук, ни онемевших от продолжительного сидения в полусгорбленной позе – тело к спинке жесткого стула примотали неплотно – ног. В комнате было темно? Светло? Или, может, лишь полоска света пробивалась из-под двери?
Она не видела. Широкая тканевая повязка облегала голову так плотно, что веки, подобно ослабшим крыльям бабочки, неспособные открыться, лишь трепыхались и вздрагивали под ней. Ткань давила на виски и на нос – хотелось наклонить голову, почесать щеку, поднять руку и сорвать гадкую повязку – сбросить, избавиться. Боль в затылке донимала плывший в никуда разум, посылая по невидимой воде расходящиеся в стороны круги.
