Смешно? Да, смешно. И очень грустно, не правда ли? Десятки, сотни должностных лиц в упор не хотели видеть очевидное.
За год до убийства Астафьева ранним утром недалеко от станции метро «Ждановская» обнаружили труп ограбленного и избитого мужчины. Оказывая сопротивление убийцам, он оторвал одному из них пуговицу. Она осталась у него в руке.
Это была пуговица от милицейского мундира. Такие преступления раскрываются по горячим следам, тем более присутствовавший при осмотре офицер 5-го отделения вспомни что вечером отстранил от дежурства двух пьяных постовых. Преступников подняли прямо с постели и в течение двух дней возили по инстанциям, примеряя пуговицу к отстаткам ниток на мундире. Экспертиза, как говорят, была тут делом формальным, да и сами убийцы не отрицали, что совершили это преступление. Они ждали одного — возмездия.
А им объявили: «Вы уволены!» И все! В возбуждении уголовного дела по этому очевидному факту отказали, материалы проверки уничтожили. И, заметьте, сделали это не подчиненные Баринова, а работники территориального отдела милиции. Мало того, производившие осмотр места происшествия представители районной прокуратуры, отлично знавшие что к чему, «стыдливо» промолчали. Какой же силой власти нужно было обладать, чтобы заставить десятки должностных лиц так бояться за себя и поступать таким образом? А ведь речь — всего лишь о разоблачении двух негодяев. Ни связями, ни высокими покровителями они не обладали. Самой весомой защитой для них оказался милицейский мундир, который и проносили-то они около года после демобилизации из армии.
Безнаказанность развращала личный состав, в круг преступлений втягивались все новые и новые лица. Те, кто стремился жить и работать честно, твердо усвоили тактику нейтралитета: ни во что не вмешиваться и о том, что знают, помалкивать. Именно так можно было гарантировать более менее спокойную жизнь.
И жили спокойно, пока не прорвало.
ЭПИЛОГ
Летом 1982 года судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда рассмотрела уголовное дело об убийстве Астафьева В. В.
Баринова, Лобова, Панова и Масохина приговорили к исключительной мере наказания — смертной казни, остальных — к длительным срокам лишения свободы. Несколько позже различными судами Москвы были осуждены за тяжкие преступления и их укрытие свыше восьмидесяти работников милиции.
Приговор испугал Щелокова. Он позвонил Александру Михайловичу Рекункову, сменившему Р. А. Руденко в должности Генерального прокурора СССР, и попросил, чтобы о результатах расследования и судебного рассмотрения дела его проинформировали подробней. К Щелокову поехал государственный обвинитель Ю. Н. Беллевич.