«Точка отталкивания»-1 | страница 26

Какой кошмар! Так, пожалуй, скажет любой, кто прочита­ет историю позора 5-го отделения. К чему нагнетать страсти и ворошить прошлое, скажут другие.

Но ведь все это было! Было. И называть происходившее частным случаем, право, смешно.

Потерпевшие — вчерашние задержанные — шли с жало­бами на Петровку, в районные и городскую прокуратуры, в советские и партийные органы. Их внимательно выслуши­вали и обещали разобраться... Но дальше была глухая стена.

Когда следователи нашей следственной группы изымали документы в одном из райкомов партии, инструктор со зло­бой сказал одному из них:

— Передайте вашему руководителю, этому новоявленно­му москвичу, что рога мы ему быстро обломаем, не таких здесь видели...

В безнаказанности были уверены и исполнители, и их покровители самого разного ранга. Ведь что могли предъ­явить потерпевшие? Разве только свои доводы, а иногда — следы избиения на лице и на теле. Против них выступал в полном составе постовой наряд, и представлялись липовые документы, истинность которых никто не ставил под сомне­ние. Даже в прокуратуре разводили руками: «Понимаете, мы вам верим, но тут ничего не докажешь...» А хотели ли доказывать?

Доходило даже до такого, что директора одного из москов­ских заводов задержали абсолютно трезвым, а когда он стал возмущаться, обвинили в злоупотреблении спиртным. Сфаб­рикованные об этом документы направили в партийные орга­ны. На бюро райкома директор клялся и божился, что все написанное на бумаге — ложь, и тогда первый секретарь сказал:

— Слушайте, товарищи, ведь мы знаем его много лет, и спиртного он не употребляет, но ведь органы не врут. Я вношу такое предложение: давайте оставим этот вопрос без рассмотрения.

Грязное пятно с человека было смыто только при рассле­довании уголовного дела об убийстве Астафьева. Другим везло меньше. Иногда спиртное насильно вливали в рот задер­жанного, и тогда все было в полном ажуре.

В фальсификации документов доходило до абсурда, до смешного. Так, слегка подвыпившего рабочего Л. задержа­ли на станции метро «Щукинская» и предложили пройти в комнату милиции. Дом его был рядом, и он просил дать ему возможность покинуть метро. Не подчиняешься? Здесь же, на перроне, резкий удар кулаком — и зуба как ие бывало. Вот и задача. Жалующийся гражданин с выбитыми зубами — штука серьезная, да и заключение судебно-медицинского эксперта будет однозначным. Где выход? Выход есть. И принимается решение. Первое: обвиним его в том, что на перроне отправлял естественные надобности (это на «Щукинской», ярко освещенной, многолюдной и хорошо просматривающейся со всех сторон платформе!). Ну, да ладно, стоит ли учитывать такие мелочи? А вот как быть с зубом? И тогда второе — командир взвода офицер Петрук пишет рапорт следующего содержания: «Пьяному гражда­нину Куликов (то есть постовой милиционер) предложил пройти с ним в комнату милиции, но он почему-то стал от него увертываться и махать руками. В это время к ним подошел я и спросил, в чем дело, почему он не выполняет требования милиционера. Неизвестный сказал, что «счас дорву зуб и пойду», и полез руками в рот. Я ему сказал, что этого не нужно делать. Неизвестный гражданин никаких жалоб не предъявлял, а все ковырял во рту, в результате чего измазал губы в крови».