— Ну уж ты меня определенно удивляешь, Сэнди, — сказала мисс Броди. — Я-то считала, что ты сделана из другого теста.
Сэнди, продолжая кашлять, подняла голову и, притворно моргая, невинно посмотрела на мисс Броди. Но та уже сосредоточила взгляд на Мэри Макгрегор, сидевшей к ней ближе всех. Мэри смеялась просто за компанию, ей не хватило бы собственного ума понять, в чем дело, и урок мистера Ллойда никогда не произвел бы на нее никакого впечатления, если бы сначала он не произвел впечатление на класс. Но теперь она хихикала открыто, как испорченная девочка из некультурной семьи. Мисс Броди схватила ее за руку, рывком подняла на ноги, потащила к выходу, вышвырнула в коридор и, захлопнув дверь, вернулась на место с видом человека, благополучно решившего проблему. Так оно и было, ибо ее суровые действия привели девочек в чувство, дав понять, что официально зачинщик безобразия выявлен, а следовательно, с них вина в дальнейшем снимается.
Поскольку теперь мистер Ллойд, перезарядив проектор, перешел к описанию Мадонны с младенцем, они были вдвойне благодарны мисс Броди за ее акцию, так как чувствовали бы себя особенно неловко, если бы смех напал на них тогда, когда указка мистера Ллойда скользила бы по контурам столь священного сюжета. На самом деле их немало потрясло то, что интонация хриплого голоса мистера Ллойда ничуть не изменилась по этому случаю, он продолжал бесстрастно констатировать действия художника; было даже нечто вызывающее в том, как методично он очерчивал линии на фигурах Богоматери и Сына. Сэнди перехватила взгляд, брошенный им на мисс Броди — словно он искал ее одобрения своему сугубо профессиональному подходу к искусству, — и ее ответную улыбку: ни дать ни взять богиня, наделенная высшим пониманием, улыбалась богу с горних высот.
Как раз вскоре после этого Моника Дуглас, впоследствии знаменитая математическими способностями и вспыльчивостью, заявила, что видела, как мистер Ллойд целовал мисс Броди. Она сообщила это пяти другим девочкам клана твердо, не оставив места сомнениям, чем привела всех в большое волнение: в это трудно было поверить.
— Когда?
— Где?
— Вчера, в кабинете рисования, после уроков.
— А ты что делала в кабинете рисования? — спросила Сэнди, принявшая на себя роль дознавателя.
— Ходила туда за новым альбомом.
— Зачем? У тебя же старый еще не закончился.
— Закончился, — возразила Моника.
— Это когда ж ты успела весь его изрисовать?
— В прошлую субботу, когда вы играли в гольф с мисс Броди.
