– Сама-то у себя загрызти не могу, не могу зубами по пупа дотянуться. Пошепчу вот слова на водичку, выпью ее – легче сделается… Как, спрашиваешь, загрызаю грыжу-то? А заголяю пуп у человека, зубами его маленько прикусываю да слова шепчу.
– Какие?
– Вот не могу тебе, парень, те слова передать. Нельзя их писать на бумажке – силу заговор потеряет. Ладно, коли записывать не будешь – скажу. У меня в заговоре семьдесят шесть слов.
И Анна Павловна сказала заговор. А я сунул руку в карман, включил диктофон и все записал на пленку. И было у меня искушение заговор этот в газете привести, но потом передумал.
Простите меня, Анна Павловна, что без вашего ведома диктофон включил… Я никому вашу тайну не раскрою…
В конце заговора прозвучали слова:
– Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Аминь!
– Так вы с Божьим словом заговариваете, Анна Павловна?
– А как? Без Бога никуда. Я всю жизнь с иконами, с Богом. У меня дочь была, Галинка… Когда в тридцатые-то годы атеизм втемляли людям, и Галинке в школе втемили. Она пришла из школы, взяла ножик да у двух икон глаза и выколола. И через неделю моя Галина глазами замаялась. Как заболят глаза – она криком кричит. В двадцать пять годиков умерла она от всяких болезней. А я все Богородицу молю, чтоб простила ее душеньку грешную на том свете…
Анна Павловна расчувствовалась и сказала, что кроме грыжи лечить больше ничего не умеет.
– Иди к Марье Нечаевой. Та исполох умеет выгонять да прикос. А я устала. Мне ведь уже восемьдесят пять годочков…
Исполох – это значит испуг, а прикос – сглаз. Мария Васильевна Нечаева умеет снимать и то, и это. К ней из поморских деревень люди ездили – из Койды, из Майды, из Ручьев.
И сами лечились, и детей вели. Сглаз и испуг снимает она заговорами.
Конечно, заговоры те не передала мне знахарка, зато научила, как надо чирьи выводить, если вдруг заведутся:
– Надо найти сук – в доске ли, в бревне ли, в табуретке ли… А потом взять вострый ножик и кончиком его водить вокруг чирья. Поводишь вокруг, потом острием в суке потычь. И говори слова: «От десяти до девяти, от девяти до восьми, от восьми до семи, от семи до шести, от шести до пяти, от пяти до четырех, от четырех до трех, от трех до двух, от двух до одного – ни быть ни одного! Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Подите старому хозяину в пяту! Аминь!»
И еще Мария Васильевна сказала:
– Куриную слепоту (она называла – «куричью») у нас раньше смоляным духом лечили. Когда лодки-то мужики смолят, они ведь соснову да елову смолу варят в котелках. Она вся духом парным исходит. Вот над тем духом и надо постоять с открытыми глазами. Слепота-то и пройдет… И еще:
