Он воспринимал блеск звезд как нечто чувственное, сопрягал его с музыкой. Музыка возникала в бездне пространства и времени как голос мятущейся Вселенной.
И встречным зовом зазвучал в душе другой голос - Вари Паниной, олицетворявший мощь человеческого духа, беспредельного помыслами и стремлениями, как беспредельно само мироздание.
Мысль Стаса уносилась за пределы видимой Вселенной. "Видимая Вселенная" - словосочетание, отражавшее суть астрофизических словопрений, которых досыта наслушался Стас в кабинете деда, вдруг приобрело для него конкретный смысл. До сих пор он отождествлял видимую Вселенную с самой Вселенной. И не только он. Дед, рассуждая о "красном смещении", распространял вывод о "разбегании" звезд на все мироздание.
"Но ведь мы проникли взором лишь в прилегающую к нашему мирку область Вселенной, - думал Стас. - А что за нею?"
И словно впервые, странно прозревшими глазами, взглянул он в лицо звездам...
Теперь Стас воспринимал рассеянный звездный свет как шум, искажающий голос Вселенной. И захотелось очистить этот голос от хрипов и шипения граммофонной пластинки...
Молодой ученый, кандидат технических наук Стас Викторов взбежал по знакомым ступенькам.
- С чем пожаловал? - скрывая радость, проворчал академик.
- Поздравляю, дед! - взволнованно воскликнул Стас. - Я первый, да?
- Нашел с чем поздравлять... Девяносто лет невелика радость!
- А я тебе подарок приготовил!
- Еще одна Панина?
- Вроде того. Хочешь взглянуть?
- Успеется!
- Ну, не упрямься! Пошли в обсерваторию, дед! Давай, помогу.
- Не то... Чепуха какая-то... Не может быть... - бормотал академик. Фиолетовое смещение!
- Это в дальней зоне. А в ближней по-прежнему красное.
- Что значит, в дальней, ближней? Нет таких понятий!
- Я сам придумал, - улыбнулся Стас. - Ближняя зона это видимая Вселенная. - А дальняя...
- Не хочешь ли сказать...
- Да, мы заглянули за прежние пределы видимости. Отодвинули их, что ли... Как если бы убрали шум, и стало слышнее!
- Чепуха... Чушь... - продолжал твердить академик, но в его голосе не было прежней уверенности.
- А если не чушь, что тогда?
- Уйду на пенсию! - фальцетом крикнул старик и, мгновенно успокоившись, сказал уже иным, торжественным тоном: - Если ты прав, то Вселенная не расширяется и не сжимается, а колеблется.
- И что это означает?
- Утро новой космогонии, вот что!
- Утро туманное, - пошутил Стас.
