Покончив с Паниной, он вспомнил-таки инвариантность, а потом долго распространялся о зарождении и эволюции звезд, их энергетическом равновесии и все о том же красном смещении.
Стас миллион раз слышал, что, поскольку спектр звездного света смещен в "красную" сторону, звезды, в соответствии с эффектом Доплера, разбегаются. А если бы смещение спектра было противоположным, фиолетовым, то они сбегались бы.
"Как на пожар!" - уныло подумал Стас.
Собрались гости, и дед решил окончательно доконать Стаса.
- Подумать только, - ворчал он, демонстративно не глядя на внука, возомнил себя изобретателем. - Но что сие такое, изобретательство? Перетасовка известных вариантов, копание в частностях!
Стас невольно вспомнил знакомого с его устройством для вбивания и подумал, что дед в чем-то прав. Самую малость, но прав...
- Только наука - творчество! - продолжал витийствовать академик.
- А искусство, литература? - запротестовал один из гостей, известный писатель, редактор толстого журнала.
- Гм-м... В некоторой мере и литература.
- Что значит "в некоторой мере"? Если вы имеете в виду фантастику... научную, разумеется, то я согласен с вашей оговоркой. Настоящая же литература...
- Не обижайте изобретателей! - вмешался маститый инженер, возглавлявший крупное предприятие. - Ученые, литераторы... А кто создал одну из первых паровых машин - Герике, Паскаль? Дудки! Неграмотный девонширский кузнец Ньюкомен!
- Браво! - фыркнул академик. - К дьяволу ученых, дорогу неучам! Изобретай, внук мой! Ты неуч, у тебя получится!
- Не передергивайте! - рассердился инженер. - Время одиночек прошло. И в изобретательстве, и, между прочим, в науке. Одиночке уже не по силам ни серьезное исследование, ни углубленный патентный поиск. Только коллектив...
- Дед, можно я пойду в обсерваторию? - не выдержал Стас.
Обсерватория была оборудована стареньким зеркально-линзовым телескопом. Дед научил Стаса обращаться с ним. Стас неплохо ориентировался в карте звездного неба, безошибочно находил созвездия Большого Пса и Ориона, мог проследить Млечный Путь от этой его южной ветви через Персей, Кассиопею, выделяющийся блеском Лебедь до созвездий Змеи и Скорпиона на севере.
И всякий раз, когда он, внутренне напрягшись, приникал к окуляру, его оглушала глубина ночного неба, заполненная мириадами светил, среди которых, словно океанские маяки, сверкали звезды первой величины ярчайшая в северном полушарии Вега, Капелла, Поллукс... Немногим уступали им Денеб и Кастор. А вокруг - неисчислимая масса разнокалиберных по яркости звездочек, сплошная россыпь алмазной пыли с темным пятном "угольного мешка" к северо-востоку от Лебедя. Это пятно угнетало Стаса своей мрачной таинственностью.
