Я посетила много специалистов самых разных направлений. Это были и эзотерики, и психологи, и врачи. Перечислю тех, кто пытался мне помочь, но так и не распознал мой недуг: специалисты по энергетической работе, рейки, ребефингу, кинезиологии, расстановкам по Хеллингеру, психодраматисты, НЛПисты, гипнотерапевты, процессуально ориентированные психологи, психологи-гештальтисты, психологи, работающие в транзактном анализе. Я не хочу обесценивать способности этих людей, многие из них действительно дали мне что-то ценное, но это был лишь кусочек паззла из тысячи деталей. Травматерапевт в конце концов отправил меня к психиатру. Психиатр работала со мной полгода и не нашла ничего «эндогенного», но прописала первое в моей жизни лекарство – от тревожности. У меня, очевидно, было генерализированное тревожное расстройство. Никогда не забуду тот день, когда впервые выпила транквилизатор. Я ехала в метро на работу и вдруг почувствовала, что тревога ушла. Совсем! Вряд ли кому-то можно объяснить, какого это – впервые избавиться от гнетущего чувства, которое мучило тебя 24 часа в сутки, заставляло сердце ускоренно биться, спутывало мысли, лишало сна. Я осознала, что люди вокруг все это время жили иначе, они не боролись со своим же мозгом, не вспенивали молоко в сметану изо дня в день, как в известной притче. Тогда же я поняла, насколько мой мир был патологичен, искажен.
Потом был невролог с «неврастенией и вегетососудистой дистонией», другой невролог и «биологически обратная связь по электроэнцефалографии». Так, наконец, я нашла «своего» доктора и «своего» психотерапевта, который спустя год психотерапии и озвучил диагноз «циклотимия». Я начала разбираться и поняла, что мне снова надо идти к психиатру. Я обошла трех врачей. С постановкой диагноза в нашей стране действительно непросто. Первый спросил меня: «Где вы были раньше?» и я лишь улыбнулась. Ответ на этот вопрос занял бы весь час нашей дорогостоящей консультации, и мне очень хотелось спросить в ответ: «Где ВЫ все были раньше?!». Он сказал, что поставить мне диагноз проще, чем его лечить. «Биполярное аффективное расстройство» – услышала я впервые, – «Смешанное состояние, быстрая смена фаз. Это сложная форма заболевания, оно и понятно. Вы ведь никогда не лечились». Психиатр прописал мне очень сильные лекарства в больших дозировках, и я решила посоветоваться с другими врачами. К этому моменту мне было уже 30 лет. Озвученный диагноз меня не расстроил, а, наоборот, обрадовал. Я, наконец, нашла ответ на вопрос, что не так с моим мозгом. Паззл всей моей жизни начал собираться в цельную картинку! А, главное, я больше не испытывала чувства вины за то, что я недостаточно целеустремленная, слишком ленивая, слабая.
