соития. Литература молчит. Буквально до вчерашнего дня на все это было наложено табу пуританства. Но даже в современных романах, даже более эпатажных, превалирует вульгарщина и банальность, использовать которую очень трудно. Пример — "Любовник леди Чаттерлей" Д. Г. Лоуренса, книга, которая в своей области и свою эпоху считалась своего рода "рекордом".
Чтобы собирать материал, так сказать, напрямую, существуют две трудности: субъективная и объективная. Субъективная — в том, что не только с иностранцами, но и со своими же соотечественниками мужского или женского пола не принято, да и не любят они, не хотят искренне рассказывать о том, что испытывают в наиболее острые моменты телесной интимности. Вторая же — объективная — состоит в том, что в "пиковом", напряженном состоянии центры нашего организма, ответственные за восприятие, слишком увлечены происходящим, тем самым лишая нас возможности вспомнить испытанное, в том числе даже просто разговоры, даже что-то совсем необычайное. Можно даже сказать, что экстатическое акме сексуальности предполагает некий провал, более или менее глубокий, в сознании влюбленных, и разрыв уровней, из которого они выходят как бы оглушенными. Это же можно определить и как всепоглощающий пароксизм[8] чувств и эмоций.
Благодаря своей профессии, психиатры и гинекологи находятся в положении, довольно выгодном для сбора нужного материала, если они, конечно, заинтересованы и могут ориентироваться в таких вещах. Увы, они не ориентируются в нем совсем. С предельно изысканным вкусом позитивистская школа минувшего столетия публиковала гравюрки с фотографиями женских половых органов для установления странных, причудливых соответствий между женщинами, преступившими закон, проститутками и женщинами-дикарками, туземками. Зато сбор свидетельств о внутренней жизни пола, кажется, не интересует их вовсе. Впрочем, когда в подобную область вторгаются с установкой на какие-то научные притязания, "сексологические", например… результаты являют собой поистине смехотворную некомпетентность исследователей. Здесь, как и везде, предварительным условием для понимания переживания другого является хоть какой-то опыт самопознания. Хэвлок Эллис[9] однажды заметил что "женщины, которые серьезно и искренне пишут книги об этих проблемах, являются часто последними из тех, к кому следует обращаться как к знающим представительницам женского пола: которые знают больше, те и пишут поменьше". Мы же добавим: ну а совсем много знают те, кто и не пишут вовсе — и это, естественно, касается так же и мужчин.
