- Возле кафе останови! У «Шоколадницы»! Он остановился. Я слез с «роллера».
- Ты куда? - спросил он. - Разве не домой?
- Пап! - сказал я. - Я попозже приеду, можно? Мы…
Ну, в общем, я и один паренек из старой школы давно на этот вечер договаривались задачки порешать, ну, чтобы я ему помог…
- А обедать? Тебя ждет свекольник.
- Я пообедал на Аяксе сразу после занятий, - соврал я.
По-моему, он видел, что я все вру.
- Все-таки свекольник, Митя, - сказал он.
- Ладно, никуда он не денется. Приду - поем.
- Поздно не приходи, мама будет волноваться! - крикнул он, уже укатывая.
Я свернул направо и мимо шикарного магазина «Дары Земли», где стояла большая очередь за свеклой, по переулку Дружбы быстро дошел до Наткиной улицы; смешно, но я не знал ее названия, хотя она была, пожалуй, самой красивой в городке, очень тихая, хотя и рядом с центром, вся в зелени и с очень симпатичными коттеджами, где жили светила науки. Наткин папа тоже был светилом, но по ней это было совершенно незаметно.
Меня вдруг начало колотить оттого, что я сейчас ее увижу, и еще оттого, что ее вполне может и не быть дома. Я отыскал их коттедж, через зелень мне все же удалось рассмотреть, что свет горит, я нашел кнопку, и тут же засветился маленький телеэкран возле калитки. Волновался я ужасно. После из глубины экрана на меня выплыло лицо этого светила - один раз я его видел, посчастливилось.
- Тебя плохо видно, - сказал он. - Не резко.
- Вас тоже, - сказал я. - Может, у вас там винтик отошел на ручке резкости?
- Да нет, - сказал он. - Это новая система, с постоянной резкостью. Наверное, что-то с контактами. Стукни посильнее по калитке. Сильнее, не бойся.
Я влепил по калитке изо всех сил, так что рука заныла, и резкость восстановилась.
- Спасибо, - сказал он. - Ну?
- Извините, Натка… Наташа Холодкова дома? - спросил я. - Я - Рыжкин из ее школы. Помните, один раз я заходил к вам, когда она болела, и приносил ей звуковые кинозаписи пропущенных лекций?
- Да, дома, - сказал он. - Проходи, она в своей комнате, занимается.
В калитке что-то щелкнуло, она отворилась, я пошел, калитка закрылась, и по тропинке, сначала прямо, прямо, среди высоких кустов, а потом налево и направо я дошел до коттеджа.
Я открыл дверь, в прихожей было темно, но в гостиной горела одна секция освещения; смутно, но я вспомнил дверь ее комнаты и, почему-то даже не постучавшись, вошел.
Она сидела ко мне спиной, перед зеркалом, и делала какую-то фантастическую, немыслимую прическу.
