Даже если бы я нашла подходящую открытку – какое поздравление на ней написать? «Папа, надеюсь, что рак пройдет и ты доживешь до следующего дня рождения»?
Рядом со мной появилась девочка-подросток. Она взяла открытку и улыбнулась. Я же с трудом сдерживала слезы. Я не могла понять, почему врачи больше не берут у отца анализы и не хотят лечить его химиотерапией. И вообще, почему считается, что опухоль в мозгу неизлечима? Девочка убежала, оставив меня в одиночестве.
Я, конечно, понимала, что когда-нибудь потеряю отца, но не ожидала, что это произойдет так рано – когда ему будет всего пятьдесят три года. Он должен был дожить до моего замужества и увидеть, какие у меня родятся дети. Он мог по крайней мере повести к алтарю мою старшую сестру.
Я вышла из магазина, так ничего и не купив.
Через несколько недель отца перевели в хоспис. Выплывая из своей дремы, он позволял себе сексистские замечания в адрес медсестер. Но по большей части он не открывал глаз. У кровати стояла капельница с лекарством, подавляющим боль. Однажды, сидя рядом и держа его за руку, я в отчаянии поняла, что не могу контролировать ситуацию и не в состоянии починить то, что сломано. Я молилась, но Бог мне не отвечал.
Он умер в тот год, через два с половиной месяца после своего дня рождения.
Спустя неделю после его похорон, когда все внутри еще болело, я вышла на работу. Я преподавала историю в седьмом классе. Мне совершенно не хотелось рассказывать о противоречиях погонщиков скота и владельцев крупных ранчо, а также о революции в Техасе. Не хотелось вымучивать улыбку, когда на самом деле я чувствовала гнетущее одиночество и полную бесполезность всего и вся.
Когда я подошла к классной комнате и достала ключи, выяснилось, что дверь открыта. Я с удивлением вошла внутрь и увидела на доске плакат: «С возвращением!» На моем столе лежало множество самодельных открыток из разноцветной бумаги и картона. В классе сидели две ученицы.
– Мисс Харп, – сказала с улыбкой одна из них по имени Джина, – нам очень вас не хватало.
– Мы очень сочувствуем вам из-за того, что случилось с вашим отцом, – сказала вторая, по имени Лизи, и протянула мне самодельную открытку, на которой стояли подписи нескольких учеников. Мне было очень приятно, и на душе стало немного теплее.
Во время перемены ко мне подходили дети, обнимали меня и говорили, что молились за меня и за мою семью. Я была очень тронута тем, что им не все равно. Я прочитала все открытки с пожеланиями и стихами. К концу дня мои пальцы покрылись разноцветными пятнами от фломастеров, но меня это не огорчало.
