Один мой добрый друг имел обыкновение при каждом удобном случае для потехи добавлять к любому своему утверждению фразу: «Якорь мне в… Ну, типа, в корму».
И эта «карибщина» продолжалась, пока однажды он случайно «с маху» не сел на бронзовый кабинетный бюстик Буонапарте, подаренный ему на сорокалетие.
Ни прохладный металл бюстика, ни порванные брюки заморского пошива, ни испуганный вскрик любящей супруги не поразили его так, как более чем явственное ощущение дежавю.
Так было, когда он подавал после школы документы не в тот институт, куда хотел, а в тот, куда знал, что точно поступит. Так было, когда он первый раз женился по «залету» его однокурсницы. Так было, когда он продал квартиру родителей, а деньги вложил в финансовую пирамиду за день до ареста руководителей ее головного офиса.
Бронзовая треуголка щекастого деспота, подобно квантовой частице, регулярно пронзала время и пространство в самых неожиданных точках жизни моего друга-горемыки.
Иначе говоря: что бы мы сейчас с вами ни сделали, мы это уже делали раньше. Может быть, делали немного иначе, делали элегантнее, но «на выхлопе» получали, получаем и будем получать тугую инъекцию «се ля ви», научно именуемую «дежавю».
Вот так все простенько.
Грех не упомянуть еще об одной популярной теории возникновения дежавю: мол, одна половина мозга «обсчитывает» полученную от внешних рецепторов информацию на доли секунды быстрее, чем другая, отчего возникает ложное ощущение, будто вы это уже видели. Проще говоря, «не догоняем».
Может быть. Дуальность в таких «открытых» вопросах допустима. Поэтому и районные диспансеры обычно не просто психические, а психоневрологические.
Опубликовано в журнале «Русский пионер» № 35.
22 апреля 2013
Режиссер, актер и светлый человек Иван Охлобыстин готов отдать жизнь за Бога на полях Армагеддона, но при этом напоминает, что для продолжения этой вечной борьбы неплохо было бы для начала раздать сознательному населению страны «короткостволы». Так будет гораздо убедительней. А по нашему мнению, можно и не раздавать, потому что колонка Ивана Охлобыстина сама по себе является такой убедительной, что является публицистической гаубицей.
По весне со мной произошел забавный казус: переходя залив, я провалился под лед. Ловко выбрался. Благо и нож помог. Хорошо всегда иметь при себе длинный нож.
Но правая нога промокла насквозь, и я поковылял к стоящей ближе всего палатке любителя подледного лова. Коротко объяснившись, я попросил возможности выжать носок и вылить из ботинка воду. Рыбак оказался милейшим человеком по имени Вениамин Анатольевич и по профессии психиатр, работающий в районном психоневрологическом диспансере.
