Он на мгновение онемел, не в силах даже подумать о последствиях случившегося.
– Началась война, – сказала она. – Она уже здесь. Кто прав, кто виноват, кто развязал ее и почему – теперь это просто слова. Нам нанесены удары. Это лишь один из них… – Она посмотрела на свои руки. – И я боюсь, что за ним последуют другие.
Деклан стоял, сжав кулаки, пытаясь прочесть ее мысли.
– Я в это не верю. Не верю, что они могли так поступить.
– Они это сделали. Мне жаль, Деклан, но такова война, – сказала она. – Я постоянно поддерживала связь с госпожами Гавани, мы обсуждаем варианты дальнейших действий, но нужно готовиться к худшему.
– Мама, – сказал Деклан, вспомнив о том, что они не попрощались, о том, что он ей так и не успел сказать.
– Мы продолжим действовать по плану, – негромко сказала госпожа Койл. – На рассвете мы уходим в Хейвен. Это будет опасно, но оставаться здесь еще опаснее. – Она наклонилась вперед. – Ты должен пойти с нами, Де-клан. Теперь это особенно важно. Тебе нельзя оставаться здесь. Нельзя оставаться с ней.
Он мотнул головой, но скорее от замешательства, чем потому, что хотел ей возразить.
– Она здесь совсем ни при чем. Я бы обязательно что-то увидел, если бы она…
– Может быть, на нас напал не ее род, – сказала госпожа, – или они умеют скрывать все лучше, чем мы. Ты показал мне, что любишь ее. Показал, как много она для тебя значит. Но хорошо ли ты ее знаешь, Деклан?
Он поднял глаза и задумался над вопросом. Как хорошо он ее знал? За последние шесть месяцев он провел с ней больше времени, чем с кем-то еще, кроме матери, но Мо была так не похожа на него. Так не похожа. Возможно, между ними были мосты, пересечь которые никогда не получится, может быть, всегда останется какая-то дистанция, какое-то сомнение.
В душе скопилась боль, существовавшая почти отдельно от него и ожидавшая того момента, когда он позволит ей овладеть им.
Он замер, увидев, как в глазах госпожи Койл сверкнул огонек.
Маленькая яркая белая точка посреди разрастающейся тьмы.
Но раз солнце уже позади нее, где же тогда…
Он развернулся, чтобы взглянуть на город.
За деревьями, за дюнами, у берега реки, меньше чем в сотне метров от самого океана…
Его дом горел.
Он побежал, не оглядываясь на госпожу.
Было темно, он бежал по крутому склону. Несколько раз ему приходилось хвататься за стволы деревьев, чтобы не упасть. Он рассек лоб о ветку дерева, но это его не остановило. Он бежал дальше.
Мо, сказал его Шум, и это все, что он должен был сказать. Он видел, как внизу полыхает пожар. Языки пламени вздымались с крыши его дома, превращая его в подобие маяка, отбрасывая длинные яркие полосы на водную гладь.
