Салли, едва выдавливала слова. Бакстер с благодарностью вспомнил Манчини. Молодец Билли! Все учел… «К одиннадцати Салли прогреется до одури». Так и есть, язык едва ворочается.
Хай украдкой посмотрел на часы. Без двух одиннадцать. Еще двенадцать минут.
Салли поинтересовалась: не хочет ли он пойти в номер, переодеться? или вымыться с дороги? Хаймен помотал головой. Успеется. Она согласилась, провела пальцем по его взмокшей груди, вяло прошептала:
- Пойди, купнись. Вода - чудо, потом поболтаем.
Бакстер быстро скинул штаны и рубаху. Через минуту плыл, шумно фыркая и не оглядываясь назад.
Странно. То ли вода успокоила? То ли в голосе Салли, когда она предлагала ему искупаться послышалось неподдельное тепло? Но Хаймен, перевернувшись на спину и глядя в синь неба, и представить не мог, что всего через несколько минут выскочит на берег, подойдет к шезлонгу, приляжет рядом, будто погреться после прохладной воды и… приступит к делу.
Главное, чтобы Салли не затеяла разговор, а лежала, укрывшись панамой так же, как когда он подходил. Он запустит руку в сумку, нащупает шприц, вытащит, оглядится и…
Ненависти к Салли не осталось. Ее смыла вода. Хаймен зажмурил глаза, покачивало, вода заливала лицо, щекотала ноздри.
Он изогнулся, взглядом, затуманенным каплями, поймал белый прямоугольник отеля, вершины далеких гор, птицу парящую над пляжем и поплыл к берегу.
Вышел не сразу; минуту-другую полежал у самой кромки, чувствуя, как крохотные волны тщатся выбросить его тушу на прогретый песок.
Хаймен открыл глаза. Осмотрел пляж слева направо. Еще когда он стоял на площадке и отыскивал Салли, то обратил внимание, как меж разомлевших тел нет-нет да и протащится, позвякивая колокольцами, странная процессия: закрытые индийские носилки, расшитые поддельной парчой и двое до черна загоревших носильщиков в коротких штанах. Сквозь нити бисера и будто бы драгоценных камней, нанизанных на веревку, мелькали фигуры катающихся по пляжу. Иногда мужчина, иногда женщина. Чаще ребенок. Аттракцион. Развлечение. Каждому особенно малышам хотелось почувствовать себя набобом всего за пару-тройку монет.
Только что такие носилки прошмыгнули совсем рядом с шезлонгом Салли и Хаймен подумал: «Некстати. Наверное Салли задремала на солнце и теперь проклятые колокольцы все испортили».
Бакстер направился к жене. Салли лежала, широко раскинув ноги и надвинув панаму так, что и лица не видно.
Бакстер подумал, что поза Сэлли непристойна и когда ее найдут, получится нездорово, вызывающе что ли? Но не рискнул, что-либо изменить. Улегся рядом, просунул руку в сумку, нащупал шприц…
