Хольц живет недалеко, в «Приюте отшельника» всё близко. Цветущие газоны, искусно расположенные на разных уровнях, создают оптическую иллюзию простора. Юбер Хольц купил дом в провансальском стиле, пожалуй, слишком большой для одного человека, но со временем он будет выглядеть весьма стильно. Подъездная аллея вымощена крупной галькой и напоминает брод через ручей. Входная дверь из толстых дубовых досок распахнута настежь.
— Есть кто-нибудь? — зовет Жюли.
— Входите! Входите!
Хольц торопится навстречу гостье, дружески жмет ее запястья.
— Вы с визитом или просто зашли поприветствовать нового обитателя «Приюта»?
— Отправилась по делам и решила заодно заглянуть к вам. До меня дошли слухи, что некоторые соседи опасаются вашего рояля. У каждого из них есть телевизор, однако в нашем узком кружке все неисправимые индивидуалисты, так что, если хотите жить в мире и покое, придется учитывать «общественное мнение». Можете рассчитывать на мою поддержку, я замолвлю за вас словечко.
— Спасибо. Прошу вас, зайдите на минутку. Здесь будет большая гостиная, и я прикидываю, как ее обставить.
Жюли медленно прохаживается по комнате.
— Очень красивый камин, мне нравится. Собираетесь топить дровами?
— Обязательно. Жаркий огонь. Книга. Что может быть лучше?
— Наверное, — тихо отвечает Жюли. — Думаю, на первых порах это будет доставлять вам удовольствие. А что там?
— Моя берлога!
Хольц делает приглашающий жест, и Жюли застывает на пороге, совершенно потрясенная. Просторная комната кажется совсем маленькой из-за великолепного концертного рояля, стоящего в центре и блестящего, как роскошная машина в витрине автосалона.
— «Стейнвей». Безумная прихоть моей жены. Перед смертью она страстно мечтала получить этот инструмент. Я знал, что это абсурд, но не мог отказать ей в последней радости. У нее не было сил играть, но иногда она нажимала на клавишу и слушала, как звучит нота.
— Можно? — робко спрашивает Жюли.
Хольц поднимает крышку, и на лаковой поверхности отражается залитое светом окно.
— Не стесняйтесь, Жюли, и не стоит так волноваться.
Она мелкими шажками обходит вокруг рояля. Ей трудно дышать — то ли сердце дало сбой, то ли проснулась сидящая внутри болячка.
— О, дорогая, — восклицает Хольц, — я и подумать не мог…
— Не обращайте внимания, сейчас пройдет. Прошу прощения, я так давно не…
Жюли делает над собой усилие.
— Мне бы хотелось…
— Говорите же, не тяните!
— Мне бы хотелось ненадолго остаться одной, если можно.
