— Я буду тебе благодарен, если ты не перепутаешь.
— Великолепный суп, — говорил спустя несколько минут директор Шеленберг. Он отклонился назад, вытирая салфеткой свои узкие губы.
— «Леди Керзон», — сказал Томас Ливен и позвонил один раз, нажимая на кнопку, скрытую под крышкой стола.
— Какая леди? — переспросил директор.
— «Керзон» — так называется суп. Черепаха с вишнями и сметаной, — ответил Томас.
— Ах, так!
Пламя свечи, стоявшей на столе, вдруг заколебалось. Бесшумно появился Бастиан, внося второе блюдо — курицу в красном перце. Пламя свечи успокоилось. Свет падал на темно-голубой ковер, широкий фламандский стол, на удобные деревянные стулья тоже старофламандской работы. Курица, несомненно, понравилась директору.
— Деликатес! Просто великолепно! Очень мило, что вы пригласили меня, герр Ливен. Где же мы можем поговорить о делах?
— Все обговаривается самым лучшим образом во время еды, герр директор, возьмите еще рису, он стоит перед вами.
— Благодарю, герр Ливен, скажите, о каком деле пойдет речь?
— Еще немного салата?
— Нет, спасибо.
— Ну, отлично, — сказал Томас Ливен и продолжил: — Герр директор, вы владеете бумажной фабрикой?
— Да, это так. Все восстановлено из руин.
— Этим можно гордиться. Ваше здоровье! — Томас поднял свой бокал.
— Спасибо. Принимаю ваш тост.
— Герр директор, насколько я знаю, вы изготавливаете особую бумагу с водными знаками?
— Да.
— Вы поставляете этот сорт бумаги для печатания новых акций акционерному обществу «СНПС» — Союзу немецких производителей стали, которое продает их сейчас на бирже?
— Правильно. Могу вам сказать, что изготовление этой бумаги находится под строжайшим контролем, поднимается крик по поводу каждого испорченного клочка бумаги. Это делается для того, чтобы мои рабочие не пришли к мысли напечатать себе пару акций.
— Герр директор, мне хотелось бы заказать 50 листов этой бумаги.
— Что? Вы… хотите…
— 50 листов большого формата бумаги, на которой печатаются акции. Как директору вам не составит большого труда обойти контроль.
— Но, ради Бога, что вы будете с ней делать?
— Печатать акции, естественно, а вы думали, зачем мне эта бумага?
Директор Шеленберг сложил свою салфетку, посмотрел не без сожаления на полную тарелку и сказал:
— Боюсь, я теперь должен идти.
— Ни в коем случае. Сейчас подадут яблоки в винном соусе и гренки с сыром.
Директор встал.
— Герр Ливен, я забуду, что когда-то был у вас.
— Сомневаюсь, что вы сможете когда-нибудь это забыть, — возразил Томас, добавляя в свою тарелку рис. — Почему, собственно, вы стоите, герр милитервиртшафтсфюрер? Сядьте!
