Я же, обалдев от происшедшего, перевожу взгляд с раскуроченного дверного проема на набалдашник шеста. Череп уже не сияет так ярко. Он, как часть шеста от него и до моей руки, будто бы светится изнутри мягким теплым сиянием. Та-ак, и это за него мельник предлагал мне какой-то ржавый меч? Да я им тут сейчас…
Выскакиваю из бани, вращая вокруг себя чудесное оружие, словно шаолиньский монах из некогда популярных незамысловатых китайских фильмов. Череп сыплет снопы искр, окружая меня ореолом света. Представляю, как феерично мое выступление смотрится со стороны, и жалею, что его не видит Яга. Да его вообще никто не видит. Где все? Где те, кто нас запер? Перед кем я тут выдрючиваюсь? Обида на коварных жителей деревеньки значительно усиливается.
Ну, блин, разнесу всю деревню по бревнышку! Вот только вытащу на свежий воздух Болтомира. Жив ли он?
Княжич жив. Он приходит в себя, когда я, вытаскивая наружу, неосторожно прикладываю его головой об косяк. Замычав, он становится на четвереньки и его снова выворачивает. Это когда он успел столько съесть? Траванулся угарным газом, видать, сильно. Да и сотрясение от попавшего в голову обломка трубы наверняка заработал. Вон какая шишка на затылке. С кулак будет. Да и я опять же его головой об косяк. М-да, сходили в баньку… Разнесу ее к чертям!
Вспыхнувшая злоба наполняет шест ярким свечением. Однако, глянув на голого княжича, временно усмиряю гнев и выношу из предбанника наши пожитки, попутно натянув штаны. Оттаскиваю вновь потерявшего сознание Болтомира дальше от бани и даю волю рвущейся из меня разрушительной силе.
Не знаю, как пропускаемая через шест сила регулируется, но тот удар, которым я выбил двери парилки, не шел ни в какое сравнение с тем, которым я буквально взорвал крышу сруба.
Увернувшись от пролетевших мимо стропил, оттаскиваю княжича с пожитками еще дальше.
В результате следующих трех ударов от сруба практически ничего не остается. Дымящиеся бревна разметаны в радиусе пятидесяти шагов. Часть из них плавает в пруду.
Получив временное удовлетворение, одеваюсь сам и натягиваю штаны и рубаху на Болтомира. Остальную амуницию напялит сам, когда очнется.
Эх, а я так мечтал помыться после двух дней блуждания по лесу и всласть выспаться в чистой постели! Ну, или хотя бы на душистом сеновале. И главное, за что нас погубить хотели? Что с нас взять?
Злость вновь закипает. Сжав наливающийся свечением шест, поворачиваюсь к деревне и, вздрогнув от неожиданности, чуть не выпускаю разряд по сгрудившимся в десяти шагах от меня жителям деревни. Все, от древней старухи до годовалого мальца, стоят на коленях, покорно опустив головы.
