— Барин, а барин!
Аврелий очнулся, вздохнул, посмотрел на старика.
— Послушайся седины моей, пойдем за народом; все бегут из Москвы!
— Куда пойдем мы? спрашивает Аврелий задумчиво.
— Пойдем в свою деревню.
— К отцу? — За чем? Я не покажусь ему на глаза, покуда не буду Кандидатом; а теперь не могу держать экзамена… да, Бог знает, что со мной делается!.. Я все забыл, забыл и то, чему учила меня мать моя… Я только одно помню… только одно. Послушай, не знаешь ли ты: где я был? Добрый Павел, где я ее видел?… Только не говори мне, что это было во сне…. Нет! чувство не могло обмануть меня…. Что так не давит груди, от призрака так не бьется сердце, мечта не в силах помутить рассудка!..
— Полноте, Аврелий Александрович! Бог ведает, что с вами деется: весь не свой! Пойдем, батюшка, барин! убьют нас здесь! — Пойдем, куда Бог понесет, за православными!..
Старик повлек за собой Аврелия; но заметив, что у него нет ничего на голове, остановился, вбежал в переднюю. На очаге тлеют еще дрова; на столе, в чайнике, остатки гречневой каши. Вбежал в комнату: там все перерыто, пересмотрено; книги и бумаги на полу; платья нет; Электрическая машина разбита.
Старик всплеснул руками, бросился к своему сундуку…. Сундук разбит, пуст.
Заплакал старик и воротился к задумчивому Аврелию, который все еще сидел на ступенях крыльца.
— Пойдем, пойдем, барин, скорее! Вот тебе моя шапка.
Взяв Аврелия под руку, он повлек его за собою со двора.
Улицы опустели изредка только скачет отставший кавалерист, или тянется сломавшийся полковой ящик; изредка только попадаются на встречу страшные лица, как досмотрщики, заглядывая в окна и в двери; иные вооружены, другие обременены ношами. На мостовой разбросаны разные вещи, разбитые, изломанные; там и сям валяется разная посуда, бронза, книги, куски материи все лежит как потерянное, брошенное, ненужное.
— Скажите мне, где я? — произносит Аврелий задумчиво и останавливается.
— Пойдем, барин, пойдем! Здесь нас убьют! говорит старый слуга и влечет Аврелия за собою.
— Братцы, дайте испить!.. — раздается в стороне слабый голос, сопровождаемый стоном.
В воротах одного дома лежит раненый.
— Братцы, приколите меня, Дайте смерти! — продолжает раненый.
— Скажите мне, где я? — вскрикивает Аврелий и останавливается.
— Пойдем, барин, пойдем! Говорит старый дядька его, трепеща от страха; и влечет Аврелия насильно за руку.
